Мумия блондинки (Сборник)
Шрифт:
Но когда на носу выпускные экзамены, а позади недели зубрежки, два доллара за возможность на несколько часов окунуться в веселую атмосферу вполне пристойной пирушки кажутся сущим пустяком.
Я слегка подушила за ушами драгоценными французскими духами «Ночной экстаз» и была уже совсем готова, когда в комнату впорхнула Элейн, более искушенная, но менее эффектная из сестер Сейлор, закутанная в облако шифона янтарного цвета.
— Норма сказала, что уезжает через пять минут. Дорогая, тебе надо посмотреть на нее и ее новый туалет — он годится разве что для кабака.
Элейн
— Будь проклята эта стрижка! Я думала, что буду похожа на Одри Хепберн, а получилась какая-то мужская прическа. Где Грейс? Все еще барахтается в ванне?
— Барахтается в своем романе,— не без злорадства уточнила я.— Снова была спецдоставка.
— Снова?
Элейн повернулась ко мне, ее клоунские брови взметнулись вверх.
— Дорогая, я просто умираю от любопытства. Ну кто, скажите мне, может так сходить с ума по Грейс?!
— Очевидно, тип еще более близорукий, чем она сама,— раздался голос от двери.
Как обычно, Норма Сейлор по-кошачьи неслышно прокралась в комнату и замерла в эффектной позе у двери. Ее до противного безукоризненная фигура была обтянута тафтой цвета пламени, одно плечо украшено букетиком белых орхидей, прелестная головка со светлыми волосами немного откинута назад. Надо отдать ей должное: Норма выглядела потрясающе — этого она и добивалась.
Приблизившись к зеркалу ленивой походкой, Норма отстранила Элейн.
— Ли, милочка, я задержалась на несколько минут в больнице — навещала Джерри Хау. Его колено почти в полном порядке, и он скоро выпишется. Ему там страшно надоело. Говорил, что очень хочет повидать тебя и что хорошо, если бы ты зашла вместе с Г рейс. Почему бы тебе этого не сделать? Вы же старые друзья, вместе росли и все такое...
В зеркале я видела, что она внимательно наблюдает за мной,— как всегда, когда она упоминала имя брата Грейс.
— Карантин снят только сегодня,— не удержалась я.— Вижу, что ты живехонько помчалась туда.
— А зачем мне медлить, милочка? Должна же я была поблагодарить Джерри за эти орхидеи.— Норма ярко-красным ногтем дотронулась до лепестков.— Он хотел еще, чтобы я приколола букет булавкой со значком его землячества. Но я сказала, что она маловата для такого очаровательного букета. Кстати, у тебя не найдется для меня какой-нибудь старой брошки или чего-нибудь в этом роде?
— Почему же ты не воспользовалась другими его булавками, которые хранишь про запас?
Норма знала о моих чувствах к Джерри и с удовольствием напоминала мне, что она всеми правдами и неправдами заставит его пасть к ее ногам. В глубине души я сомневалась, что это ей удастся, хотя и не могла помешать. Для Джерри я была всего лишь девчонкой из его родного города, с которой он вместе вырос. А Джерри был на редкость красивый силач, с умной головой на плечах. Он мог позволить Норме выпрашивать у него орхидеи, даже мог приударить за ней, но я была уверена, что рано или поздно восторжествует его здравый смысл, и Норма получит отставку.
Забыв о старой брошке, Норма продолжала:
—
Все же у нее хватило порядочности замолчать, когда распахнулась дверь ванной и вышла Г рейс. Моя соседка замерла в дверях, зажав в руке свою «спецдоставку».
С присущим ей умением унижать людей, менее привлекательных, чем она сама, Норма заставила чувствительную Грейс возненавидеть ее столь яростно, что это уже граничило с психопатией. Я с удовольствием ждала, когда полетят пух и перья.
И они полетели.
Моя соседка, глядя на Норму своими светлыми глазами, с пугающей яростью отчеканила:
— Не думаю, что эта «отвратительная Грейс» войдет в твою семью. Я предпочла бы умереть, да и Джерри видеть мертвым...
Похоже, Норма была потрясена искренностью этой неожиданной атаки. Даже я не ожидала ничего подобного. Но вообще-то такая реакция была типичной для Грейс. Одной фразой она превратила заурядную ссору во взрыв эмоций такого накала, что это выглядело почти неприлично.
Некоторое время мы стояли, хлопая глазами, потом Элейн поспешно сказала:
— Никакой перебранки, девочки! Поехали, иначе мальчики выпьют без нас все шампанское в «Эмбер-клубе».
Но Грейс не шевельнулась.
— Я не еду в «Эмбер-клуб».
И, обратившись ко мне, добавила слегка дрожащим голосом:
— Ли, будь добра, объясни Стиву,'если он заметит мое отсутствие, что я не смогла приехать. Я только что узнала, что мой приятель сегодня вечером будет в Нью-Йорке. Естественно, нам захочется побыть вдвоем.
— Ты имеешь в виду парня, отправляющего тебе письма спецдоставкой?
Казалось, Грейс не слышала.
— Я подумала, Ли, что мы с ним сможем пойти на «Федру». Так что, если билет тебе не нужен, может,, ты отдашь его мне?
Я была поражена не меньше Нормы и ее сестрицы, но поспешила ответить:
— Разумеется.— И достала билет из ящика туалетного столика.
— Благодарю.
Грейс обратилась к Элейн:
— Так что вам даже не придется делать крюк: театр «Кембридж» находится как раз напротив клуба.
Когда она вкладывала билеты в свою записную книжку, я обратила внимание на первое из того, что должна была вспомнить позднее, когда все сделанное и сказанное Грейс в тот вечер приобрело особое значение.
Моя соседка всегда была до смешного скромна в косметике, но в этот вечер, прочитав полученное письмо, она переусердствовала с макияжем в ванной комнате: губы были густо намазаны яркой помадой, а щеки пылали — отчасти от щедро наложенных румян.
Все еще сжимая в руке письмо, Грейс подошла к зеркалу и неловко прикрепила к своему платью маленькую бриллиантовую брошь, единственную драгоценность, сохранившуюся у нее после банкротства отца. Затем она подошла к шкафу и достала свою вечернюю накидку — жалкую синюю пелерину с облезлой кроличьей опушкой.