Мумия, или Рамзес Проклятый
Шрифт:
Существо доползло до горячего солнечного потока, затихло возле фонтана и медленно перевернулось на спину. Одна рука его потянулась вверх, к стеклянному потолку, другая безжизненно упала на грудь.
Джулия молча вошла в оранжерею. Все еще дрожа, она подходила ближе и ближе, пока не остановилась совсем рядом с мумией.
В солнечных лучах тело росло и уплотнялось! Прямо на глазах оно становилось все крепче. Джулия слышала треск разрываемых бинтов, видела, как, повинуясь ритмичному дыханию, вздымается и опадает
И лицо, о боже, лицо! Под тонкими бинтами угадывались сверкающие голубые глаза. Существо подняло руку и сорвало тряпки с лица. Действительно, большие голубые глаза. Еще рывок – и оно сняло покровы с головы, высвобождая копну мягких каштановых волос.
Потом оно ловко опустилось на колени, сунуло перебинтованные руки в фонтан и поднесло к губам пригоршню искрящейся на солнце воды. Оно делало судорожные большие глотки, потом остановилось и повернулось к Джулии. Жирная серая пыль была почти полностью смыта с его лица.
На Джулию смотрел живой человек! Голубоглазый человек с умным лицом.
Ей опять захотелось закричать, но вновь крик замер у нее на губах, и она только едва слышно вздохнула. Или ахнула? Джулия невольно попятилась. Человек поднялся на ноги.
Теперь он стоял во весь рост и спокойно смотрел на нее. Его пальцы работали без остановки, снимая с волос остатки паутинообразного сгнившего тряпья. Да, с густых волнистых каштановых волос. Они закрывали уши и мягкой волной спадали на лоб. Глаза, в упор смотревшие на Джулию, светились восхищением.
Подумать только! Он восхищался, глядя на нее.
Джулия была близка к обмороку. Она читала о том, как барышни падают в обморок. Она знала, как это бывает, хотя сама ни разу не теряла сознания. У нее подкашивались ноги, казалось, пол уходит из-под них. Все вокруг потускнело, стало расплываться. Нет, стоп! Она не может падать в обморок на виду у этого существа.
На виду у ожившей мумии!
С трясущимися коленками Джулия пошла обратно в египетский зал. Тело покрылось липким потом, руки судорожно перебирали кружево пеньюара.
Человек с любопытством наблюдал за ней, словно ему было интересно, что она собирается предпринять. Потом стащил бинты, обматывавшие шею, плечи и широкую грудь. Джулия медленно закрыла глаза, затем так же медленно открыла их. Человек не исчез – те же сильные руки, тот же мощный торс. И пыль все так же сыплется с блестящих каштановых волос.
Человек сделал шаг вперед. Джулия попятилась. Он сделал еще один шаг. Джулия вновь попятилась. Она отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в стоявший посреди второй гостиной длинный стол. Руки нащупали серебряный кофейный поднос.
Бесшумными мягкими шагами человек шел к ней – этот незнакомец, этот мужчина с красивым телом и огромными ласковыми голубыми глазами.
Господи! Она сходит с ума! Какая разница, красив он или нет. Он только что чуть не задушил Генри!
Дойдя до стола, человек остановился. Посмотрел на серебряный кофейник и опрокинутую чашку, взял что-то с подноса. Что? А, смятый носовой платок. Может, Генри оставил его здесь? Не веря своим глазам, Джулия увидела, что мужчина указывает пальцем на пролитый кофе. Потом он заговорил тихим сочным баритоном:
– Иди, выпей со мной кофе, Джулия. Превосходный английский акцент. Знакомые слова.
Джулия вздрогнула от изумления. Это не было приглашением – мужчина просто подражал Генри. Такая же интонация. Именно эту фразу произнес Генри.
Человек развернул носовой платок, в котором оказался белый порошок: крошечные блестящие кристаллики. Потом человек указал на алебастровые кувшины – с одного из них была снята крышка. Он снова заговорил на безупречном английском:
– Выпей кофе, дядя Лоуренс.
С губ Джулии сорвался стон. Она смотрела на человека невидящим взглядом, эхо его слов все еще звучало у нее в ушах. Все понятно: Генри отравил ее отца, и это существо было свидетелем преступления. Генри и ее пытался отравить. Разум Джулии отказывался верить в это. Она пыталась убедить себя, что такого не могло быть, и при том понимала, что все это правда. Как и то, что мумия жива и дышит и стоит прямо перед ней, как и то, что вернулся к жизни бессмертный Рамзес, освободившись от истлевших пут. Вот он – стоит перед ней в ее гостиной, и солнце светит ему в спину.
Пол уходил из-под ног, в глазах потемнело. Джулия поняла, что падает, увидела, как высокая фигура рванулась к ней, почувствовала, как сильные руки подхватывают ее и обнимают так крепко, что к ней возвращается ощущение безопасности.
Она открыла глаза и посмотрела в склонившееся над ней лицо существа. Нет, это лицо человека, прекрасное лицо. Джулия услышала, как в коридоре завизжала Рита. И вновь провалилась в темноту.
– Что за чушь ты городишь? – Рэндольф еще не до конца проснулся. Он вылез из-под вороха простынь и одеял и потянулся к шелковому халату, лежавшему в ногах. – Неужели ты оставил свою сестру наедине с этим чудовищем?
– Говорю тебе, оно пыталось задушить меня! – Генри вопил как ненормальный. – Вот что я тебе говорю! Проклятая тварь вылезла из гроба и попыталась задушить меня!
– Проклятье, где же мои тапочки?… Она там одна, ты, идиот?!
Рэндольф босиком побежал в коридор и промчался вниз по лестнице. Халат парусом раздувался у него за спиной.
– Живее, кретин! – крикнул он сыну, который замешкался наверху.
Джулия открыла глаза Она сидела на диване, а на ее плечо навалилась Рита. Больно. Горничная издавала тихие хлюпающие звуки.