Мумия из семейного шкафа
Шрифт:
— А то я не знаю, отчего у меня голова болит. От детей или от магнитной бури? Я, молодой человек, прекрасно разбираюсь в медицине.
— Ну, вам-то, конечно, виднее, — не стал спорить с Вероникой Алексеевной Виктор.
Пропустив даму с собачкой, он, наклонившись ко мне, доверительно сказал:
— Противная мадам. Правда?
— Я бы так не сказала. Возможно, она действительно плохо спала?
— А вы теперь все вместе жить будете?
— И вам слышно было? Нет, Виктор, не переживайте, дети вместе жить не будут.
— Что вы, я же понимаю, дети есть дети.
— Спасибо за понимание.
Я вернулась в квартиру. Под дверью стояла Алина:
— Я все слышала. Вот ведь старая карга. Сначала меня в больницу упекла, а теперь ей наши дети не нравятся.
— Алина, ты не справедлива. Вероника Алексеевна не такая уж и старая. «Скорую» она вызвала из лучших побуждений. А дети наши вчера так на радостях шумели, что я удивляюсь, как это соседи не вызвали полицию, а всего лишь великодушно ограничились предупредительным сигналом по трубе отопления. Вероника Алексеевна нормальная женщина, зря ты к ней придираешься.
— Не нравится, и все. Ладно, бог с ней, пошли на кухню. Там Степа уже вовсю составляет план действий.
Степа была действительно занята делом. Она откуда-то достала огромный лист ватмана и черным фломастером чертила на нем схему. Схема была очень простая и состояла из цепочки прямоугольников, расположенных на листе в столбик, один над другим. Внутри прямоугольников были вписаны фамилии жильцов и приблизительное время проживания в этой квартире: Васильевы, Долины, Шустовы, Сальские, Людмила Попова.
Закончив рисовать прямоугольники, Степа стала кое-какие из них соединять стрелками.
— Это что у нас? — спросила Алина.
— Это связи. Смотрите, — начала объяснять свою схему Степа, — эта стрелочка показывает, что Долины знали Васильевых. Эта, что Наташа Зацепина дружила когда-то с Александром Васильевым. А эта пунктирная стрелочка — Людмила Попова могла быть знакома с Зацепиной.
— Почему могла? — встряла я в ход Степиных рассуждений. — Не забывайте, что о существовании Зацепиной мы узнали из записной книжки Поповой. Мы же не собираем телефоны незнакомых нам людей? Наташа и Людмила были знакомы. Вспомни, Маргарита Александровна нам рассказывала, как Людмила заходила к ней и спрашивала о людях, которые жили в этой квартире до того, как в ней поселились Сальские. Маргарита Александровна дала Людмиле номер телефона Наташи Зацепиной, то есть Долиной.
— Марина, не перебивай. Хорошо, допустим, они как-то связаны. — Степа навела стрелочку сплошной линией. — Но вот какие у них были отношения, мы можем только предполагать.
— Я думаю, Людмила разыскала Наташу, чтобы спросить о той сумасшедшей.
— Чушь, — перебила меня Алина. — Если бы ко мне кто-то ломился, я бы вызвала полицию или психиатрическую бригаду. Я думаю, Людмила была напугана тем же, что и я, поэтому и разыскивала прежних владельцев квартиры, чтобы у них спросить, не слышали ли и они нечто подобное. Вспомни, Марина, разве не с этим вопросом мы побежали к Людмиле?
— Нет, не подходит, — забраковала Алинину версию Степа. — Не подходит. Не забывайте, Людмиле квартира досталась от дяди. Это раз. А два — Людмила
— Так, — подтвердила я. — Возможно, ни я, ни Алина не правы. Здесь что-то иное. Степа, а почему ты нарисовала пунктирную стрелку от Людмилы к Васильеву?
— Не знаю, их могла познакомить Наташа. Но это так, предположение, — призналась Степа. — И лишь потому, что на сегодняшний день из всех этих людей наиболее подозрительным мне кажется Васильев. У него был мотив сживать со свету жильцов, он хотел вернуть себе родительскую квартиру. Наверняка ему мать все детство в голову вдалбливала: «Во всем виноваты Долины».
— Долины, — повторила я вслед за Степой. — Но после Долиных в этой квартире еще куча людей проживала.
— Ну, какие люди? Шустовы прожили совсем мало. Сальские? Тут все понятно. Нет, только Васильев! Как же вам объяснить? В голове, что ли, у парня перемкнуло. Зациклился он на этой квартире, ведь воспоминания детства самые живучие, о них человек всю жизнь помнит. Помнит, как он был счастлив в этой квартире. Отца помнит.
— Зачем гадать? Надо разыскать Васильева! — воскликнула Алина, которой надоело молчать. — Разыщем и предъявим ему неопровержимые доказательства причастности к убийству Наташи Зацепиной.
— А они у тебя есть? — спросила я. Алина, как обычно, бежала впереди паровоза.
— Нет, но, может, к тому времени будут. Я предлагаю не тратить время на ваши логические рассуждения. Мог, не мог. Знакомы, не знакомы. А сразу ехать в медицинский институт. Васильев заканчивал его вместе с Долиным и Зацепиной?
— Мы не знаем, где на самом деле училась Наташа. Возможно, и вместе с ними, но это только предположение.
— Не знаем и не знаем — Зацепина нам сейчас не нужна. Вы меня перебили. У меня в канцелярии мединститута работает знакомая. Васильев заканчивал институт в то время, когда молодых специалистов отправляли по распределению, какие-то сведения о нем должны были остаться в архиве. Хотя бы протокол комиссии по распределению.
— Алина, даже если такие сведения сохранились в архиве, сколько воды с тех пор утекло?
— Ну и что? А вдруг…
— Девочки, нас трое. Давайте разделимся. Ты, Алина, поедешь к своей знакомой в мединститут. Марина займется поисками Васильева. Если через интернет не получится его найти, надо идти в горсправку. А я останусь дома. Олег прав, дети предоставлены сами себе. Их надо встретить, покормить. Значит, я обед приготовлю, детей встречу и без вас над своей схемой поработаю. Может, какие свежие мысли мою голову и посетят.
— Хорошо бы. Через неделю Вадим прилетит, а мы все еще топчемся на месте, — вспомнила о муже Алина. — Кстати, Степа, если успеешь, полы помой, хотя бы в прихожей, а то твоя мука местами в клейстер превратилась.
— Я еще вчера хотела второй раз полы помыть, но вы пришли… а потом Олег… Забыла, каюсь, о полах не вспомнила.
Алина поехала к своей приятельнице. Я села за компьютер, но в какие только программы не входила, а нужного Александра Васильева найти не смогла. Пришлось мне ехать в горсправку.