Мумия в городе! Побег из саркофага

®

– Доброй ночи, мой сладкий толстяк!

– Уфф…

Улёгшись в кровать с балдахином из страусиных перьев, посреди тысячи великолепных статуй и других предметов древности, на своей роскошной вилле, в которой насчитывалось не меньше сотни спален и восемнадцати гостиных, Такакрейзер закрыл наконец глаза и захрапел. Храпел он так же громко, как рычат экскаваторы, которые он, понятное дело, не мог использовать для своих раскопок. Он храпел, как храпит целое семейство простуженных верблюдов или как бегемот в весеннюю пору. Рядом с ним на пирамиде

из подушек возлежал самый знаменитый в Египте пёс Кайзер и тоже пытался задремать. Он считал про себя кошек, представлял, что находит целый скелет мамонта, спрятанный в песке, ворочался с боку на бок, зажимал обеими лапами уши, закапывался в подушки поглубже… но всё без толку – уж слишком громко храпел его хозяин.

А надо напомнить, что завтрашний день для его хозяина был великим днём, можно даже сказать – самым великим днём в его жизни, поэтому вполне понятно, что и храпел он так, как никогда прежде.

Тарик Такакрейзер уже был признан лучшим в мире археологом, а назавтра ему предстояло стать самым знаменитым и самым великим археологом всех времён. И вот сейчас, в ожидании дня своей славы, он спал с улыбкой на губах, и ему снился его завтрашний триумф и всеобщее признание.

– Да тут и глаз не сомкнёшь! Пойду-ка сделаю себе бутерброд! – проворчал пёс. Он слез с кровати и отправился к холодильнику, располагавшемуся тремя этажами ниже.

Тем временем Такакрейзеру снилось его детство. Он видел себя маленьким мальчиком, который уже тогда всюду проделывал дырки в поисках сокровищ. Впервые он начал раскопки с помощью ложки, которой ел кашу, а вскоре сад его родителей уже больше походил на кусок дырчатого сыра сорта эмменталь. И в этом саду будущему археологу удалось обнаружить старую велосипедную шину, крысиный зуб, совершенно проржавевшую консервную банку из-под сардин, две-три прищепки для белья, напёрсток для шитья, брелок для ключей, десяток железных кнопок, сломанную перьевую ручку, а однажды – сокровище из сокровищ, бесценная находка! – ему попалась золотая монета! Именно так открылось его призвание, а в дальнейшем ему предстояло повсюду проводить раскопки и совершать невероятные открытия!

С тех пор драгоценная золотая монета хранилась на почётном месте в самой просторной из гостиных его дома в специальной витрине – бронированной, кондиционированной, охраняемой, надёжно защищённой, под прицелом видеокамер и под круглосуточным видеонаблюдением. Тот, кто попытался бы её украсть, рисковал быть разрезанным на куски, раздавленным, поджаренным и, наконец, сожранным крокодилами. И всё это за долю секунды.

Не открывая глаз, Такакрейзер повернулся на другой бок, глубоко и счастливо вздохнул и захрапел сильнее прежнего.

В школе по истории он был первым учеником. Он прочитал все книги, знал назубок имена всех королей всех стран мира, даты всех сражений и всех великих открытий, помнил, где были расположены все давно исчезнувшие, но некогда существовавшие города, где затонули корабли и где и какие сокровища погребены. В некоторых видах спорта он тоже был очень силён.

Благодаря тому, что в жизни ему довелось много копать, руки его стали мощными, как ветви баобаба, а плечи широкими, как спина носорога. Однако из-за того, что ему приходилось часами торчать на одном месте и ковырять землю чайной ложкой, он совсем не умел бегать. Ножки у Тарика были маленькие, как лапки у обезьянки. Короче, метнуть ядро он мог очень далеко, но походка у него была пингвинья.

Пройдя курс археологии в лучших университетах, он поучаствовал в раскопках почти во всех уголках планеты и наконец вернулся к себе в Египет.

В жизни Такакрейзера была одна главная цель: разыскать захоронение самого таинственного

фараона всех времён – Тамплкартона Первого.

Об этом фараоне мало что знали. Известно было лишь то, что он обладал необыкновенной красотой и невероятным богатством. Такакрейзер разыскивал его повсюду и ради этого дырявил землю буквально во всей стране. Дырки получались маленькие и большие, широкие, глубокие, дырки в песке и в других почвах, в камне, под дюнами, под полями и под целыми городами. В общем, он продырявил всё кругом и наконец нашёл то, что искал. И завтра под объективами телекамер со всего мира, в прямом эфире, перед доброй половиной населения планеты он откроет саркофаг чрезвычайно таинственного Тамплкартона, и тогда имя археолога и его портрет будут повсюду, во всех газетах, а его самого запомнят навсегда.

Он что-то пробурчал и даже икнул от счастья, снова повернулся под одеялом на другой бок и, улыбаясь, уткнулся носом в любимую подушку.

Да, завтра – главный день в его жизни!

Тем временем на кухне Кайзер одержал победу над дверцей холодильника и уселся за стол. Перед ним лежал внушительный кусок сыра бри, не менее внушительный пончик и колоссальных размеров куриная нога. Кайзер облизнулся, потёр лапы и приступил к трапезе.

Кайзер был преданным бульдогом Такакрейзера. Он сопровождал его повсюду и всегда. Как и хозяин, пёс был одержим одной-единственной идеей – дырявить землю, копать, ещё раз копать, копать всегда. Он копал день и ночь, но – обратите внимание! – копал не ради того, чтобы копать, а чтобы искать и находить сокровища. Кайзер был единственной в мире собакой-археологом и страшно этим гордился. В том, что касалось розыска, Кайзер несомненно был самым одарённым псом своего поколения, но при этом и самым избалованным. Такакрейзер позволял ему решительно всё. Кайзер мог рыться где угодно (только не в доме), Кайзер мог хватать за икры кого угодно (кроме самого Такакрейзера), Кайзер ел из любой тарелки (кроме тарелки своего хозяина) и, наконец, Кайзер мог спать там, где ему вздумается, и тогда, когда ему заблагорассудится. Псу случалось улечься посреди раскопа и задремать, и тогда всем приходилось ждать. Ждать, когда Кайзер прекратит храпеть, ворочаться и ворчать от удовольствия, а если кому-нибудь из ассистентов Такакрейзера приходило в голову разбудить собаку, на нерадивого сотрудника обрушивались громы и молнии хозяйского гнева, столь ужасные, что бедолаге ничего не оставалось, кроме как бежать в глубину пустыни, чтобы больше никогда оттуда не возвращаться.

Кайзер, как и большинство собак, терпеть не мог кошек, но в его случае это было очень ценным свойством. Он так ненавидел кошек, что чуял их присутствие на много километров вокруг и немедленно распознавал их запах, как медведь чует мёд, а пингвин клубничное мороженое. А Такакрейзеру, который знал всё и обо всём, особенно если дело касалось давно скончавшихся и похороненных правителей, было отлично известно, что Тамплкартон кошек не просто любил, он их обожал, они всегда находились при нём и, разумеется, в его усыпальнице тоже должна находиться забальзамированная кошка.

Таким образом, Кайзер превратился в своего рода компас по поиску кошек и рано или поздно должен был указать Такакрейзеру место захоронения выдающегося, знаменитого, таинственного, прекрасного собой и богатейшего Тамплкартона.

Поэтому, как только Кайзер начинал рыть землю, ворча и чертыхаясь, Такакрейзер немедленно начинал на этом месте раскопки, и там неизменно находили мумию кошки.

И вот несколько недель назад, когда практически вся страна уже была перерыта, о чудо! Недалеко от больших пирамид на квадрате ещё не исследованного песка Кайзер начал копать, рыча как безумный. Сначала он нашёл верхнюю часть кирпичной кладки, потом крупные камни более солидной постройки. Два дня Кайзер рыл и рыл без остановки, и наконец показалось нечто похожее на старинную резную деревянную дверь, а над дверью надпись: имя Тамплкартона!