Мумия в городе! Побег из саркофага

Бопэр Поль

– Эврика! – воскликнул Такакрейзер и пустился в пляс, увлекая за собой рабочих с их лопатами, тачками и граблями. – Мы нашли его, получилось, я стану знаменитым, я буду богачом!

Раскопки продолжались. Дверь открыли. За ней обнаружился длинный коридор, в котором хранились тысячи сокровищ, пролежавших там почти четыре тысячи лет. Такакрейзер вошёл в первую камеру, наполненную золотыми предметами, потом в следующую и наконец толкнул ещё одну внушительную дверь – разумеется, золотую, – за которой находилась царская усыпальница. В центре на возвышении стоял саркофаг, тоже, само собой, целиком из золота, а в саркофаге – великий и таинственный Тамплкартон, о котором совсем скоро станет известно

всем.

Раскопки и приготовления продолжались ещё несколько дней. Корреспонденты всех телеканалов мира были приглашены, чтобы в прямом эфире показать, как откроют саркофаг. Великий день должен был наступить завтра.

– Ладно, так или иначе, но, если я хочу завтра быть в форме, надо немного поспать, – икая после плотного перекуса, пробормотал Кайзер сам себе. Он вернулся на свои подушки и заснул. Ему снилось, что он гонится за кошкой.

В раскопе стояли наготове камеры и прожекторы. Повсюду был протянут кабель. В одном углу один из техников оставил недоеденный сэндвич, в другом кто-то забыл телефон; на спинке стула, предназначенного для Такакрейзера, было написано его имя, как на съёмочной площадке у кинорежиссёра. Всё было готово, всё предусмотрено. Это была последняя ночь, которую фараону предстояло спокойно провести в своей могиле. Назавтра ему была уготована участь превратиться в музейный экспонат.

Откуда-то выскочила мышка, нашла сэндвич и принялась его грызть.

Вдруг раздался шум. Это было похоже на падение чего-то тяжёлого. Мышь замерла, с беспокойством огляделась вокруг, подняла голову, запищала от ужаса, выронила кусочек хлеба, который грызла перед этим, и с визгом скрылась из виду.

– А-а-а-а-а!

Крышка саркофага в царской усыпальнице двигалась, двигалась сама по себе…

Глава 2

Ночь мертвецов, которые не вполне мертвецы

Шкрк, крррршкк, кшшкрршрккк…

Жуткий скрежет раздался в абсолютной темноте царской гробницы. Крысы и тараканы, разгуливавшие в окрестностях, поспешно разбежались.

Шкрк, крррршкк, кшшкрршрккк… крышка саркофага медленно заскользила…

И вдруг – бум!

…упала на землю, подняв облако пыли.

– Апчхи! Да где это я? – Голос доносился как будто из загробного мира, низкий и глубокий. – Есть здесь кто-нибудь, чтобы помочь фараону? Слуги, прошу, принесите огня, сию минуту! Слуги, это должно быть исполнено немедленно, ваш хозяин желает осмотреться, – продолжал голос, слегка раздражаясь.

Но никто не откликнулся, и вокруг по-прежнему было темно, хоть глаз выколи.

– Клянусь Гором [1] , кажется, меня вынуждают всё делать самому! Эта жизнь после смерти начинается не лучшим образом. Где те радости, которые мне были обещаны, где пшеничные поля и медоносные луга?

Тамплкартон – потому что это именно он и был! – решил самостоятельно отправиться на поиски кого-нибудь, кто мог бы ему помочь, а главное, на поиски света. Если бы все крысы не разбежались, если бы

у тараканов хватило смелости остаться, а вокруг было бы не так темно, они смогли бы увидеть фараона, забинтованного с ног до головы, который поднялся, проспав 4000 лет, и теперь, зевая, потягивался.

1

Гор – египетский бог неба и солнца в облике сокола.– Здесь и далее примеч. пер.

– Клянусь пирамидой, я в отличной форме! Чувствую себя в полном порядке, как никогда раньше! – радостно воскликнул Тамплкартон. – Нет ничего лучше, чем как следует выспаться, чтобы у человека буквально выросли крылья! Итак, я немедленно встану, выйду отсюда, окунусь в Нил, туда-сюда поплаваю, по дороге задушу парочку крокодилов, потом минут десять погреюсь на солнце, потягивая что-нибудь прохладительное, затем хорошая пробежка, заскочу быстренько к себе в гардеробную, наброшу самую красивую тунику, надену драгоценные украшения, отыщу мою милую жёнушку, вернусь на трон, а потом отправлюсь покорять мир! Алле-оп, вперёд!

Но даже если ты фараон, подняться и вылезти наружу из саркофага, установленного на должной высоте, не так-то просто, когда вокруг царит кромешная тьма. Ещё труднее это сделать – даже если ты фараон, – когда тебя забальзамировали и всего целиком забинтовали, местами слишком туго, а кое-где слишком слабо.

Бам, бум, паф, плюф… И фараон растянулся на земле, уткнувшись носом в пыль.

– Ай! Чёрт побери все наводнения Нила, мне кто-нибудь поможет, в конце концов? Слуги, бегом сюда! У фараона слегка заплетаются ноги, пусть меня поднимут!

Ответом Тамплкартону была гробовая тишина. Никто так и не поспешил ему на помощь, никто не бросился его выручать.

Великий фараон стоял, вытянув руки вперёд, и пытался хоть что-то нащупать в темноте.

Бум!

– Ай! Первый же писарь на моём пути сделает мне табличку-напоминание: «Приказать разрезать на куски бальзамировщика, который запеленал меня таким образом!» Я одновременно и слишком стянут, но при этом какой-то бинт болтается. Безобразие!

Бам!

– Ай-ай-ай! Как же больно! Кто раскидал это всё прямо на полу моей усыпальницы? Надо будет сказать писарю, что всех ответственных за уборку следует казнить!

Паф!

– Ой… Это невыносимо и должно сейчас же прекратиться! Я фараон, я живой бог, я солнце, чёрт побери этот дурацкий саркофаг! Свет, где бы ты ни прятался, приказываю тебе показаться немедленно! Я желаю всё видеть! Я требую, чтобы сейчас же стало светло!

Внезапно фараон нащупал на стене нечто, что щёлкнуло, как только он нажал на это пальцем.

Гробницу тут же залил ослепительный свет: вокруг со всех сторон, как от тысячи солнц, струились огненные лучи. Щёлк – и тьма отступила!

Забинтованное лицо фараона озарила широкая улыбка. Удовлетворённо осмотревшись, он был счастлив убедиться в безграничности своей власти. У него всё вышло великолепно!

– Ну, так кто же здесь главный? Кто босс? Кто командует солнцем и заставляет ночь отступить? А? Кто, во-вашему? Я, Тамплкартон Первый! Я, фараон из фараонов! Самый великий! Всегда был великим и всегда буду самым великим и прекрасным!