Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн
Шрифт:
Случай кажется очень простым, но все же его нельзя решить (умозрительно). Дзэн означает действовать в повседневной жизни радушно и с готовностью. Дзэн — это жизнь обычная и необычная; чувства и трансцендентность; то и другое одновременно, но все же порознь. Когда монах услышал наставление Дзёсю, он увидел свою кружку как «перевернутый купол, именуемый небесным сводом». Давайте прибавим к этой истории юмор. Когда Дзёсю сказал: «Вымой кружку, вот и все!», на самом деле он имел в виду: «Вымой кружку, вот и Все!» Или возможно, он имел в виду:
Мытье естьЭто верно. Комната чисто убрана. Уборка делалась аккуратно и неспешно, но слово «словно» делает слишком большой акцент на разделении, чтобы говорить о близости строк Герберта к дзэн. Вымой свое грязное просветление! Вымети прочь совесть и благо!
Дзёсю открыл рот и сразу показал свои желчный пузырь сердце и печень. Если монах глубоко не постиг истину, то лишь потому, что принял колокол за глиняный горшок.
На самом деле мы можем допускать три вида ошибок. Мы можем смотреть на вещи по-обычному, трансцендентно и символически. В этой истории опасность представляет первое и третье. Дзэн — это не просто «трудись от всей души и от всего сердца». «Твое обычное сознание — вот что такое Путь». Эти слова верны, но не тогда, когда их понимают на обывательском уровне. Кружку следует вымыть религиозно, но не думая при этом о Боге или о божественности действия.
Но мытье кружки не означает вымывание прочь идеи о просветлении. Если бы Дзёсю спросил у монаха, вымыл ли тот свою кружку, а затем сказал: «Ну тогда положи туда рис!», ничего бы не изменилось. Шестой патриарх Эно отстаивал этот принцип, когда Дзинсю говорил, что мы должны поддерживать зеркало ума ясным и чистым, не позволяя пыли садиться на него. Это верно в том смысле, что мы не должны желать ничего, далее просветления, однако Эно дает нам понять, что слова «мы не должны» ошибочны. Мы не должны произносить слова «мы не должны»! Дзёсю показывает нам ту парадоксальную сферу, где нет здравого смысла, трансценденции, символизма. В Путешествии пилигрима говорится о человеке с граблями для навоза, над головой у которого никем не замеченная висит золотая корона. Таково положение человека в этом мире. Но в то же время у нас есть грабли для золотых корон, тогда как над нашей головой никем не замеченный висит навоз.
Сказать «Тогда иди и вымой свою тарелку!» очень просто, но чем больше мы объясняем, тем запутаннее все становится. Кратчайший путь и путь окольный — у обоих есть свои недостатки. Мы всегда усложняем простые вещи, как Гамлет, и упрощаем сложные, как Отелло.
Две последние строки стихотворения
Случай VIII. КЭЙТЮ И КОЛЕСО
Гэттан (Юэ-ань) был духовным прадедушкой Мумона, но мы о нем совсем ничего не знаем.
Кэйтю (Цзи-чжун) изобрел повозку (платформу на колесах). Об этом говорится в Санкайкё. В другом источнике сказано, что повозку изобрел Желтый Император, и тогда люди смогли перевозить на ней тяжелые предметы. Позже в повозку стали запрягать быков. И наконец, Кэйтю впервые использовал для этой цели лошадей.
Гэттан спросил у монаха: «Кэйтю сделал сотню повозок. Когда мы снимем колеса и вытянем ось, что станет для нас очевидным?»
По-китайски, слова «сотня повозок» могут быть также прочтены как «сотня спиц», по пятьдесят в каждом колесе. Лучше все же понимать это словосочетание как «сотня повозок». Но можно переводить вопрос и так: «Кэйтю сто раз пытался составить повозку из отдельных деталей. Когда мы снимем колеса и вытянем ось, что станет для нас очевидным?» Этот вопрос является упрощенной версией вопроса о Готоэгэна. Там говорится, что Гэттан однажды поднялся на кафедру и, произнеся свой вопрос, посохом нарисовал в воздухе круг. Затем он воскликнул: «И не вздумайте принять за вес отметку на весах!», погрозил посохом и ушел в свои покои. Круг олицетворяет вещи, какими они пребывают в лоне пустоты.
У Лао-цзы (раздел XI) читаем следующее:
Тридцать спиц сходятся в ступице колеса; но полезность колеса определяется пустым пространством, которое пребывает там. Глину замешивают и делают из нее горшок, но лишь пустое пространство внутри горшка делает его пригодным для хранения продуктов. Окна и двери ведут в комнату; но лишь благодаря пустому пространству внутри комнаты в ней можно жить. Так полезность существующих вещей проистекает из Небытия.
Уэли переводит последнее предложение так: «Поэтому, пользуясь тем, что есть, мы должны отдавать должное тому, чего нет». Это хороший буквальный перевод, но он не отражает философского содержания приведенных выше примеров.
Раздел XXXIX трактата Лао-цзы начинается словами, которые означают: «Вначале вещи были Одно». Что есть это Одно? Это природа Будды, Пустота, Ничто, Таковость, Путь. В конце этого раздела говорится: «Перечисление составных частей повозки ничего не говорит о том, зачем эта повозка нужна» (перевод Легга). Или: «Перечисли составные части повозки, и ты ничего не скажешь о том, что такое повозка» (перевод Уэли). Мы можем предложить еще один перевод: «Сосчитай [составные части] повозки, и ни одна из них не будет повозкой».