Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн
Шрифт:
Случай XXX. БАСО ГОВОРИТ: «УМ — ЭТО БУДДА»
Дайбай (Да-мэй) родился в 752 году, когда Басо исполнилось 44. Достигнув просветления при обстоятельствах, описанных в настоящем случае, он ушел в горы и жил там в уединении. Когда его попросили вернуться в город, он ответил:
Ветви сухого, искореженного дереваВысятся над густым лесом.Как бы часто ни приходила весна,Ее сердцу неведомы изменения.Дровосек даже не смотрит на нее;Зачем жителям гор искать приключений в городе?ИзСведения о Басо даны в третьем томе серии Дзэн и дзэнские классики. История, непосредственно связанная с темой нашего случая, встречается в самом начале Басо-року.
Обращаясь к собравшимися монахам, Басо сказал:
— Каждый из вас должен постичь, что ум есть Будда. Ваш ум — вот что такое Будда! Дарума пришел из Южной Индии в Китай, чтобы передать традицию Единого Ума махаяны, помочь вам достичь просветления и подтвердить ваше постижение Духовной Истины. Он ссылался на Ланкаватара-сутру, опасаясь, что вы, в своем неведении, не поверите, что каждый из вас наделен этим Умом. В сутре говорится: «В буддизме ум почитается основным началом; не-врата — вот Врата Истины». Поэтому тот, кто постигает первопричину, не должен искать ее в каком-либо месте. Вне ума нет Будды; вне Будды нет ума.
— Что есть Будда? — спросил Дайбай у Басо.
— Ум — это Будда, — ответил Басо.
Когда мы спрашиваем «Что, кто, который, где, как, когда, почему есть Будда?», сама формулировка вопроса не позволяет дать на него правильный ответ. В трактате Синдзиммэй говорится: «Как только появляется это или то, Ум оказывается потерян». Но он потерян не потому, что Будда — это все вообще, а не только лишь это или то. Синдзиммэй продолжает: «Не привязывайся к Единому». Наш разум, который гордится тем, что умеет различать добро и зло, Бога и Дьявола, истину и заблуждение, совершает ошибку не тогда, когда безраздельно отдается одной крайности, а когда противопоставляет одно другому.
Глупец, который настойчиво следует своей глупости, обретает мудрость
Но глупость состоит не в различении, а в неразличении. Слово «ум» не означает «ум Будды», ведь в этом случае ответ Басо был бы тавтологией: «Ум (или Будда) — это Будда». Ясно, что «ум» здесь значит ум Гитлера, ум кенгуру или ум капельки росы, которая дрожит на кончике листа. Утверждение Басо не означает, что мой ум — часть вселенской души. Его смысл в том, что моя душа — это вся вселенская душа. Давайте же воспользуемся этой возможностью, чтобы категорично заявить, что и Будда, и вселенская душа — это части Моей Души. Теперь мы можем перевести ответ Басо еще один раз: «Будда — вот что такое Твой Ум»!
Если ты постиг смысл слов Басо, ты носишь одежду Будды, ешь пищу Будды, произносишь слова Будды, совершаешь дела Будды — словом, ты сам есть Будда. И хотя все это верно, Дайбай ввел в заблуждение многих, потому что они приняли отметку на весах за сам вес. Дайбай не понимает, что, произнеся слово «Будда», нужно три дня полоскать рот. Будь Дайбай человеком понимания, он заткнул бы уши и бросился наутек, едва услышав, как Басо говорит «Ум — это Будда».
Во введении к случаю II из Хэкиганроку читаем:
Произнеси слово «Будда» — и ты барахтаешься в грязной луже. Произнеси слово «дзэн» — и лицо у тебя краснеет от стыда, как свекла.
В Эйсэн-но
Подобных притч не встретишь в христианской традиции. Там слова «религиозный» и «набожный» могут быть положительными характеристиками человека. Однако дзэн тошнит от избытка дзэн, (Дзэнский) Будда любит иногда расслабиться, похлопать мух, почитать детектив или переесть взбитых сливок.
В безоблачном небе дзэн нет облака, на котором написано «Ум-это-Будда». Нет никакой необходимости искать истину или спрашивать, в чем смысл этой жизни. Если нечто лежит у вас в кармане, зачем говорить, что у вас этого нет?
Мумон сообщает нам, что мы есть Будда — только мы не должны говорить так. Почему? Когда мы говорим так, мы тем самым делаем Будду чем-то отличным от нас самих, подобно тому как слова в словаре отделены от вещей. Когда мы в совершенстве овладели языком, нам не нужен учебник грамматики этого языка. Когда мы живем христианской, буддистской, дзэнской жизнью, подобные высказывания бессмысленны. Если кто-то говорит нам, что наш ум — это Будда, он уподобляется назойливому попутчику, который твердит наизусть исторические сведения об окрестностях или перечисляет латинские названия всех симпатичных растений на нашем пути.
Случай XXXI. ДЗЁСЮ И СТАРУХА
Дзёсю уже появлялся в случаях I, VII, XI, XIV, XIX и еще появится в случае XXXVII. В Хэкиганроку он выступает в случаях II, IX, XXX, XLI, XLV, LII, LVII, LVIII, LIX, LXIV, LXXX и XCVI. Что касается пожилых женщин, то мы уже встречались с той, которая победила Токусана. В этом случае на сцене появляется еще одна женщина, которая, сама того не подозревая, состязается с Дзёсю. Дзэн не для женщины, [146] и женщина не для дзэн, к несчастью для обоих. Буддизм всегда был настроенным против женщин даже больше, чем христианство, основатель которого, кажется, находил иногда вдохновение в присутствии женщин. Женщины иногда встречаются в сутрах, но едва ли в хорошем смысле.
146
См. случай XVII.
В Лотосовой сутре (в главе XII, Девадатта) говорится о девушке, которая стала Буддой. Шарипутра выдвигал аргументы против того, что женщина может достичь Буддовости, поскольку она «нечиста и поэтому не способна принять Закон». Об этой девушке Шарипутра говорит, что она также столкнулась с «пятью препятствиями». [147] Монахи стали свидетелями, как она превратилась в молодого человека и лишь после этого стала безупречным бодхисаттвой. Завершается это предание зловещими словами о том, что Шарипутра и другие «получили Закон в благоговейном молчании».
147
Неспособностью стать Брахма-владыкой, Индрой, Мара-владыкой, Чакраварти-владыкой и Буддой.