Муму с аквалангом
Шрифт:
Не успела я глазом моргнуть, как девушка сдернула с вешалки ярко-синий тренч, надела его, сунула руки в карманы и вдруг воскликнула:
– Мобила! Здесь телефон! Ой, зачем она его прятала?
– Дай сюда, – приказала я и взяла элегантный сотовый. – Это тот, что ты ей купила?
– Нет, – замотала головой Феба. – Она просила дешевый, вроде мыльницы. А этот навороченный. Получается, у нее было три телефона. Зачем?
– Пока не знаю, – пробормотала я. – Ладно, на сегодня хватит. Иди спать. Мне тоже надо отдохнуть.
– Вот
– Как же ты столь точно вычислила время? Здесь часов вроде нет.
Домработница ткнула пальцем в открытое окно.
– Слышишь звук?
– Вроде скрип…
– Мусорщик приехал, – еще раз зевнула горничная. – Он раз в три дня ровно в пять сорок пять прикатывает. Теодос аккуратный, у него налаженный бизнес, мужик имеет грузовичок, вытряхивает контейнеры и уезжает. Ему после семи запрещено на улицах показываться, нельзя жителей Флоридоса своим видом оскорблять.
– Разумно, – кивнула я. – Сообщи Роману, начальнику полиции, что в дом к Поспеловой залезал вор.
– Может, не надо? – испугалась Феба. – Еще заинтересуется, как я его заметила…
– Скажи, увидела из сада лучик света в особняке, – посоветовала я. – И еще раз пробегись по зданию. Вдруг мы упустили какую-нибудь важную деталь. У меня странное ощущение… некой несостыковки… неправильности…
– Что не так? – вздрогнула Феба.
– Понятия не имею, – призналась я. – В голове будто куча лоскутов, а одеяло не сшить.
– Лучше купить готовое, – превратно поняла меня Феба, – сейчас немоден «самопал». Вот моя бабка увлекалась, я под ее творением спала. Ни в один пододеяльник барахло не лезло, и…
– Спокойной ночи, – перебила я домработницу. – Меня ноги не держат, сейчас упаду от усталости.
Глава 31
Не успела я пройти десяти метров по пляжу и приблизиться к лестнице, как раздался лязг, треск и гневный вскрик. Слов, произнесенных по-гречески, я, естественно, не поняла, но по интонации сообразила: кто-то разгневан до предела.
Любопытство сгубило кошку. Хорошо бы мне помнить о данном факте. Но зато с меня волшебным образом слетела усталость. В два прыжка я очутилась около буйно цветущих кустов, раздвинула ветки, увидела площадку и ярко-синий мусоровоз, возле которого, картинно схватившись за голову, сновал высокий смуглый мужчина в странно чистом для мусорщика комбинезоне.
– …! …! …! – выкрикивал он. – …! …! …!
Я протиснулась сквозь кусты и громко спросила:
– Могу вам помочь?
Толстячок замер, обернулся, оглядел меня и спросил:
– Расиа?
– Йес, – улыбнулась я.
– Флоридос?
– Йес, йес!
– Джоб? – спросил грек.
– Ноу, Виола, – представилась я. – Ноу Джоб, ай… вумен… ноу мэн! Ферштеен? Я женщина, звать Виолой.
– Джоб есть работа, – перешел на понятный мне
– Нет. Отдыхать. Клиент.
Тео стал ниже ростом.
– Плиз! Простить! Не хотел шум! Машин умер!
– Сочувствую, – сказала я. – Камень в винт попал?
– Ноу! – занервничал Тео. – Идиот!
– Автомобиль сломался из-за лежащего в отбросах человека? – шарахнулась я от машины. – Еще одно убийство?
– Ноу мордер, ноу киллер во Флоридос, – затряс кудрями Тео. – Идиот бросить! Лук! [7]
– Репчатый? – поразилась я. – Для салата?
Тео всплеснул руками, потом натянул перчатки из ярко-синей резины, откинул крышку и вытащил нечто странное. Сначала мне показалось, что у грека в руках складная кровать. Но в тот же миг Тео поставил непонятный предмет на землю и стал бурно возмущаться на родном языке:
7
Лук – смотри (искаженный англ.).
– …! …! …!
Я во все глаза смотрела на железную раму с остатками… бутафорских книг. Удивительная конструкция. Правая часть высокая, затем идет низкий сегмент, потом круглая часть, снова идет низкий сегмент и полка повыше.
– Железь! – перешел на русский Тео. – Зачем бросать в мусор железь? Хрясь и поломка! Кто кидать?
Я подошла к сооружению и вдруг вскрикнула.
– Ширма! Елки-палки! Все понятно – ножки. Это они отпечатались на ковре, Феба ничего не перепутала. В кабинете были полки, вернее, не полки, а ширма. Понимаешь?
– Нет, – помотал головой Тео. – Ваш железь?
– Я живу в гостинице. Вы давно забирали отсюда мусор?
– Два день назад, – тоскливо ответил мужчина. – Теперь железь винт сломала. Чинить надо.
– Тео, кто выкидывает сюда барахло? Из каких домов? – налетела я на мусорщика.
Тот воздел руки к небу:
– Не из вилл. У них свой помой, у каждой, стоит с другой улица. Здесь для любых.
– Общественная помойка? Кто хочет, тот и выбрасывает мусор?
– Да, да, всехняя, – подтвердил Тео. – Железь. Большая, не лезть в свой мусор. Контейнер для желези заказать, платить надо. Плохой человек железь бросил, жадный. Винт сломал!
Я потрогала кусочки фанеры, раскрашенные под книги. Значит, в кабинете у Поспеловой стояла дорогая, искусно сделанная ширма. Она представляла собой складную конструкцию, имитирующую стеллажи. Понятно, почему Феба с таким упорством твердила про исчезнувшие полки. Она видела ширму! А круглая пустая часть являлась… Я внимательно осмотрела раму. Точно, там было зеркало, вон торчит крохотный осколок.
– Как же вы не заметили столь габаритный мусор? – удивилась я. – Зачем положили его в машину?