Мундиаль
Шрифт:
Я вернулся на поле, быстро глянул в ложу, где сидят «наши». Козырнул полковнику и, под восторженные крики толпы, пустил воздушный поцелуй своей жене. Покосился на табло, ого! Уже восемьдесят седьмая минута заканчивается.
Вдруг трибуны запели: «А нам всё равно, а нам всё равно, пусть боимся мы волка и сову…». И мне стало смешно. Вот под эту песню и свисток румынского арбитра французы, словно обезумевшие, кидаются в атаку. Мы же стоим в обороне всей командой, как на Бородинском поле. Умрём, но не дадим пройти сопернику к нашим воротам. И всё же на последней минуте пропустили опасную
В этот момент все болельщики на трибунах и у экранов телевизоров наверняка выдохнули с облегчением, а у Сёмина прибавилось десяток новых седых волос на голове. Но мы тут же ответили французам. Смертин сделал длинный заброс на половину поля соперников и я, полный сил, понёсся к мячу. В борьбе с Вийера, получил мяч и устремился к воротам. Но пробежав десять метров услышал свисток арбитра. Да что там случилось-то? Оказывается, его боковой помощник углядел у меня игру рукой в борьбе с Вийера. Я даже спорить с румынами не стал и доказывать, что мяч попал в грудь и частично в плечо. А вот Саньоль за бурные споры с арбитром получил «горчичник». Гнида какая! Он после свистка начал настойчиво просить арбитра наградить меня карточкой.
Добавленные две минуты прошли без опасных моментов. Наконец, финальный свисток и мы радуемся своему первому очку, словно победе. Болельщики довольны, французские футболисты расстроены. Они думали, что без проблем возьмут три очка. А вот и облом вам. Теперь мы точно можем смело побороться за первое место в группе. Я напряг свои воспоминания. А ведь в прошлой жизни французы выдали блеклую игру со сборной Швейцарией, сыграв в безголевую ничью. Ну, а, в этот раз, русские стали для них сильнейшим раздражителем.
Что удивительно, многие французские игроки после окончания матча ручкались, обнимались и обменивались футболками с моими партнёрами. Лишь Бартез и Зидан прямиком отправились в подтрибунное помещение. Но, это было ожидаемо. Зидан — хороший футболист, только весьма эмоциональный. Это его последний чемпионат. Вот и лезет из последних сил, хочет уйти победителем, но не получается.
— Алекс, — услышал я обращение на английском. Я обернулся и увидел перед собой улыбающегося темнокожего Саа. — Ты не против обменяться майками?
— Конечно!
Я быстро снял майку и протянул её Луи.
— Спасибо. А мы думали, что ты сегодня на поле не выйдешь, — француз кивнул на моё опухшее лицо. — Я читал про твою аллергию, да и наши врачи говорили, что ты так быстро не сможешь восстановиться.
— Скажу по секрету, — я наклонился к уху футболиста. — Я андроид.
Мы дружно засмеялись и обменялись рукопожатиями.
— Удачи тебе, Алекс.
— Спасибо, Луи. Привет Манчестеру, — последние два слова я добавил очень тихо, практически одними губами.
Парень сделал удивлённое лицо, а я ему подмигнул и, в знак молчания, приложил палец к губам. Мой будущий товарищ по команде весело рассмеялся, затем понимающе кивнул и хлопнул меня по плечу. Я же свернул его майку узлом и зафутболил на взорвавшиеся криком трибуны. Ещё успею
Следующая игра пройдёт в Дортмунде девятнадцатого числа. Нашими соперниками будет сборная Того. Французы будут играть с корейцами днём ранее. Это нам даже на руку, так как будет известен результат матча наших соперников. Кстати, в перерыве мне сообщили, что встреча сборных Южной Кореи и Того, проходившая на три часа раньше нашей, завершилась победой корейцев со счётом 2:1.
В раздевалке был настоящий муравейник. Кого там только не было! Мутко, Симонян, Абрамович, какие-то политики и чиновники… И все подходили ко мне, жали руку, обнимали, говорили какой я молодец и, конечно же, теперь со мной им совсем не страшно за сборную. Конечно не страшно, ведь у меня есть шесть свободных дней. До встречи с африканцами я смогу в спокойной обстановке восстановиться и подготовиться к новым играм. Надеюсь, что за эти дни со мной больше ничего не случится.
Сёмин дождался, когда «посторонние» покинут раздевалку и затем тепло поблагодарил нас за игру. Хорошо, что не стал выделять меня из команды. Сегодня мы все молодцы. Бились практически наравне и эту ничью заслужили.
После душа, я посмотрел свой телефон и офигел. Множество звонков и сообщений. Кого там только не было! И мама, и мой агент, и Тимати, и Пригожин, и Миша из Рязани, и Сашка Романов… Отвечать не стал. Вот, приеду в номер, там и перезвоню всем.
Хорошо, что меня не пригласили на послематчевую пресс-конференцию. А то взяли моду в последнее время меня туда таскать. Только вышел в коридор и…
— Саша! Чудо ты наше российское! Какой гол! Я даже не думал, что такое возможно! — подхватил меня Александров, покружил и осторожно поставил на пол.
А я поднял и покружил свою жену. Какой же всё-таки я счастливый человек!
— Так, ребята, давайте сейчас вон туда, в ту комнату пройдём. Пресс-конференция закончится и поедем ужинать в гостиницу. Тебе повара обещали пиццу из цветной капусты испечь и сделать шашлык из индюшатины. Лена, у тебя где-то термос с тёплым яблочным соком был, пусть попьёт. Ему после игры нужно восстанавливать жидкость, — отдавал команды полковник.
Я развалился на диване в комнате ожидания и лениво слушал новости о том, что творилось на трибунах. Наконец, собралась вся наша команда и мы отправились на автобусах в гостиницу. Почти полкилометра пришлось ехать на первой скорости через плотный коридор болельщиков, размахивающих российскими флагами.
Выезд в Бад-Бертрих был намечен только на следующее утро. Кормили меня в гостиничном номере, чтобы я не облизывался на торт, который испекла Ирина. Пока ожидал Лену с ужина, лежал на кровати и обзванивал близких людей. Пролистывая кучу сообщений, был очень приятно удивлён.
— Ленчик, прикинь, меня поздравил министр обороны Иванов, — сказал я вошедшей в номер жене и протянул ей телефон.
— А откуда он узнал твой номер? — удивилась Лена и рассмеялась. — Хотя, чего это я? Его юристы «купили» дом за один день, а ведь мы с мамой два месяца мучились с московской квартирой.