Мундиаль
Шрифт:
Нас с Руни сначала поставили на подиуме рядом с вращающейся вокруг своей оси кроссовкой в мой рост. Сфотографировали. Потом усадили за стол и мы начали раздавать автографы и фотографироваться с покупателями. На лица людей я даже не смотрел. Подают майку — я расписываюсь. Встаю рядом с покупателем, кладу руку на плечо или талию и растягиваю губы в улыбке. Обратно сажусь и беру маркер в пальцы. Мы закончили только в четыре часа дня. На Уэйни лица не было, а майка на спине была вся мокрой от пота. Чувствую, я и сам выглядел не лучше.
Когда мы зашли в подсобное помещение, то буквально упали на диван и начали вяло обмениваться
— Алекс, колись, куда переходишь? Только не говори, что в «Челси».
— А почему в «Челси»? — засмеялся я, а про себя подумал: «Почему все меня туда сватают?».
— Слухи ходят. Да и сам лично слышал от одного футбольного человека, что русский владелец с тобой уже договорился, но сделку оформят после чемпионата.
Какой же всё-таки настырный этот Роман Аркадьевич. И лично в Москве подходил, и Лёху Смертина несколько раз посылал с уговорами, и люди из РФС подкатывали, вернее, пытались на меня «наехать». А он всё никак не уймётся. Неужели не понимает, что все переговоры бесполезны. Вот перейду в «Манчестер Юнайтед» и буду на поле жилы рвать изо всех сил в матчах с «Челси». Постараюсь как можно больше забить им голов. Может быть, после этого, владелец «пенсионеров» и поймёт свою ошибку? Не всё в этом мире можно купить.
Мне очень понравился Руни, но вот, как человека я его абсолютно не знал, поэтому и раскрываться перед ним не хотел.
— Я уже принял решение, но раскрыть карты пока не могу. Одно скажу, это Англия, но не «Челси». Если оставишь мне свой номер, то первым узнаешь мой будущий клуб.
Я «забил» номер англичанина в контакты, затем сделал прозвон на мобилку Уэйна. Мы ещё поговорили о чемпионате мира и, пожелав друг другу оказаться в финале, тепло распрощались. Он ушёл, а в открытую дверь вбежала Лена.
— Господи, это кофе? Тебе же нельзя! — возмутилась моя жена.
— Ленчик, а давай мы им не скажем, — измученно ответил я. — Кстати, а где остальные?
— Нас сразу увели куда-то вглубь, на склад. Мы там новости смотрели и чай пили из термоса.Из посольства прислали четыре человека охраны. И журналист с оператором тоже пришли. Какой-то Гусев. Кстати, президента ФИФА с должности сняли. Держи мятную жвачку, перебьёт запах кофе. Ой, там может быть папаин. О, Господи! Будь же проклята эта аллергия! На, лучше сока выпей. Держи, тебе Ирина яблочного фреша в термос налила. Только пей маленькими глотками, он холодный. Нам ещё сопровождение пообещали выделить.
Я цедил сок, а Лена устало рассказывала, что толпу уже проредили. Но нам всё равно выделили несколько полицейских машин. Подошёл Александров с двумя посольскими и сказали, что подъехало наше сопровождение.
Вечеринка на огромном теплоходе, пришвартованном на реке, шла полным ходом. Гусев с оператором ушли ловить жертв для интервью, а мы сели на длинную скамейку
— Алекс, вот ты где, — подбежала к нам Паула. — Идём, я хочу тебя кое с кем познакомить. Он идёт один, — бросила она охране, но её даже слушать не стали. Паула недовольно поморщилась, но всё-таки повела меня на встречу.
— Это очень известный певец из Южной Кореи. Ты не мог бы написать ему балладу на английском языке? — перешла к делам женщина.
— Песню? — удивился я. — Зачем?
— Алекс, ты знаешь о скандале с ФИФА? — дождавшись моего кивка, продолжила она, косясь на мою посольскую охрану. — Компания «Adidas» оказалась серьёзно замешана в отмывании денег. У нас появилась возможность стать спонсором национальной сборной по футболу Южной Кореи, вместо «Adidas». Ты там очень и очень популярен.
Из морозовских воспоминаний я знал, что футбол в Корее весьма коррумпирован. Видно, кто-то из местных миллионеров, или, как их называли по-местному «чоболей», выставил «Nike» ультиматум — сначала песня, затем спонсорство. Вот Паула и старается.
Она подвела меня к группе корейцев, которые сразу заулыбались, стали кланяться и жать мне руку.Сфотографировались вместе, пообнимались. Молодой парень, для которого Паула просила песню, был настолько вылизан, что производил впечатление андроида. Ни одного лишнего движения, все жесты отрепетированы до автоматизма, аккуратно прочерченные брови, идеальный маникюр, накрашенные губы, глаза с подводкой… Дочь у Морозова в будущем увлекалась какой-то корейской группой из семи парней. Они тоже напоминали манекены. Под заказ их что ли штампуют? Мне этого азиата даже жалко стало.
Мы представились друг другу на английском, но тем для разговора не было. Он тоже только улыбался и говорил дежурные фразы. Поэтому я пожелал сборной Южной Кореи хорошей игры, в ответ услышал пожелания для нас, да на этом и разошлись.
— Ну, что? У тебя есть песня для Ли Джуна? Он не только певец, но и актёр.
— Паула, песня у меня есть. Но я сейчас очень устал и хочу отдохнуть перед игрой. Ты не знаешь, где сейчас Абрамович? Там один человек из нашей группы его ожидает.
— А он в Лондон улетел, буквально минут пятнадцать назад. Очень спешил. Там убили каких-то русских. Если я не ошибаюсь, Бориса Березовского и Александра Литвиненко, — по слогам назвала она фамилии. — Идём к телевизору, вон там, где бармен. Об этом убийстве сейчас в новостях показывают. Значит, я говорю им, что песня у тебя есть?
— Да, есть, — я не отрывал глаз от экрана, где показывали какую-то улицу с полицейским оцеплением. Диктор «BBC» сухо рассказывала об убийстве Березовского и Литвиненко подростковой преступной группировкой. В этой ситуации подойдёт только любимое слово Дюхи — обалдеть!
Трудно сказать, что я чувствовал. В отличие от моего куратора Паулы, я прекрасно понимал, кто стоит за убийством этих людей. Но вот, было ли мне их жалко, ведь я приблизил их смерть? С одной стороны, они мне никто. С другой, именно я поспособствовал этой поножовщине. Поэтому и настроение было минорное. Я попросил женщину прислать вертолёт и пошёл к своим.