Муниципальная ведьма - 1
Шрифт:
– И не побоялись?
– Елена Михайловна, политики и чиновники моего ранга просто обязаны уметь разбираться в людях. Как вы могли заметить, с Колей я не прогадал.
– Но ведь у жены Коляна не было денег, а вы послали её к самому дорогому адвокату. Кто ему платил? Вы?
– Никто. Мелентий работал бесплатно. Это сейчас он дорогой, и у него нет отбоя от богатых клиентов. А тогда он только-только открыл собственную контору и просто прозябал. На этом деле он, собственно, и поднялся. Такой пиар себе устроил, что клиенты косяками
– Подождите, ещё неизвестно, угадала я или нет.
– Угадали, не сомневайтесь. Мы, конечно, подождём подтверждения, но я уверен, что так оно всё и было. Рассказывайте, мне очень интересно.
Я пересказала ему свой сон. Он долго смеялся, образ парящего под потолком в позе лотоса Мелентия привел его в восторг. Но потом посерьёзнел.
– Елена Михайловна, признайтесь, вам часто снятся голые мужики?
– Нет, это первый раз.
– Как первый? А Дед Мороз?
– Во-первых, это был не сон. Во-вторых, откуда вы о нём знаете?
– А добрый доктор говорит, что сон. И это ответ на ваш второй вопрос. Кстати, неужели вы думали, что врачебная тайна - это серьёзно?
– Раньше, по наивности, думала.
– Видите, вы меняетесь, хотя десяти лет ещё не прошло. Но имейте в виду: голые мужики во сне говорят психиатру о многом.
– О чём именно?
– Понятия не имею. Я же не психиатр, так что мне они не говорят ни о чём. Я им, кстати, тоже. Но определённые догадки, конечно, присутствуют. Если судить по аналогии, то мне голые бабы снятся, когда не хватает секса. Заметьте, я вам ничего не предлагаю. Боюсь отказа.
– А вы попробуйте.
– Бесполезно. Я столько раз вас просил при мне надевать брюки, и что я вижу сейчас? Все мои просьбы и предложения отвергаются вами с порога.
***
Болтали мы долго, выпив при этом по три чашки кофе, правда, маленьких, а Мелентий всё не торопился с докладом. Мэрский заметно волновался, но сам звонить адвокату не хотел. Видно, боялся уронить свой драгоценный авторитет.
– Чего вы нервничаете?
– поинтересовалась я.
– Можно подумать, от ответа Мелентия что-то зависит.
– Конечно, зависит! Если деньги прошли через руки балбеса, его допросят, и он скажет, кому их отдал. Пусть только попробует не сказать! И дальше, по цепочке, доберёмся до мерзавца, который подбросил их в тайник.
– Я вам сразу скажу, куда он дел эти три тысячи. Сдал их на базаре одному валютчику-кавказцу. Легче стало?
– Совсем забыл про Ахмеда! Действительно, бабки и у него побывали. Не думаю, что сыщики рискнут ещё раз к нему подкатиться.
– А я - рискну!
– похвасталась я.
– Дайте
Номера Ахмеда я не знала, но раз он где-то неподалёку от моей мамы, позвонила ей.
– Что случилось, господин Мэр?
– поинтересовалась она.
– Мама, это я, а не Мэрский.
– Да? А почему его телефон высветился?
– Мой разрядился, звоню с чужого.
– Леночка, ты меня разбудила, - пожаловалась она, и в динамике послышался её зевок.
– Но ничего. Я рада, что ты там не спишь. В твоём возрасте ночи - не для сна. Видать, Мэрский внял моему совету, и тебя, скажем так, потрогал.
– Мама, не было ничего подобного!
– Что, даже ни разу не поцеловал? Не верю! Думаю, поцеловал раза три.
– Я тебя очень прошу! Моя личная жизнь тебя не касается!
– Хорошо, хорошо, я же не против. Только ты там предохраняйся. А то залетишь, и тогда всё это меня коснётся ещё как.
– Как скажешь, мамочка. А сейчас я хочу поговорить с дядей Ахмедом.
– Разве он тебе дядя?
– Понятия не имею. Но он так представился. Хочет человек быть дядей - не собираюсь ему мешать.
Тут же из телефона зазвучал голос Ахмеда.
– Здравствуйте ещё раз, Лена. Вам нужна моя помощь?
– Здравствуйте, дядя Ахмед. Я так поняла, у вас очень хорошая память.
– Есть такой грех. В общем, не жалуюсь.
– Нужно чтобы вы вспомнили одну вашу валютную операцию. У меня раньше был один, скажем так, друг. Сожитель…
– Ваша мама рассказывала. Андрей, правильно?
– Да, именно он.
– Можно нескромный вопрос?
– Спрашивайте. Если не очень нескромный.
– Вы знали, что он - внебрачный сын губернатора?
Мэрский поперхнулся кофе и закашлялся.
– Нет, не знала, - честно ответила я.
– Вот, не могу понять! На базаре все знают, а вы с Пышкой три года с ним прожили под одной крышей, и не в курсе. Как такое может быть?
– Сама удивляюсь.
– Лена, вы хотели что-то о нём спросить?
– Да. Скажите, дядя Ахмед, вы помните последний раз, когда Андрей сдавал вам валюту?
– Помню. Это было утром, в прошлую субботу. Даже сумму помню - три тысячи сто.
– Не ровно три тысячи?
– Я пересчитал. Всегда пересчитываю, на всякий случай.
– А не помните, что с этими деньгами дальше было?
– Большей частью помню. Только этот оболтус отошёл, подлетает ко мне один бандюк и хочет купить три тысячи. Я ему дал из этих денег, других у меня не было. Осталась сотенка, но тут уж ничем не могу помочь. Кому-то я её продал, но вот кому…
– Бандита того знаете?
– Нет. Он - из людей Кареты, но как его зовут - без понятия.
Что-то тут не сходилось. Каретникову нужны были именно те купюры, которые Ахмеду принёс Андрей. Значит, его люди точно знали, что других долларов у валютчика нет. Не будь этой уверенности, они бы нашли способ отобрать деньги у самого Андрея.