Муниципальная ведьма - 1

Брагинская Александра

– Вот я не понимаю, Елена Михайловна, как такая дура может быть такой умной?

Должна отметить, что мне приходилось выслушивать комплименты поизысканней.

– Не знаю, Мэрский, - пролепетала я.
– При случае спрошу у Высших Сил. А сейчас уберите с меня, пожалуйста, руки.

– Уже убрал. Я же наслышан, что было с вашим предыдущим шефом, который не захотел их убирать.

***

По распоряжению Мэрского няня немедленно принесла мою одежду, уже выстиранную и отглаженную. В юбке и кофточке я чувствовала себя намного комфортнее, чем обёрнутая простынёй.

В квартире действительно было тепло, так что надевать колготки я не стала, а раз так, то воспользовалась случаем и сменила туфли на более удобные босоножки. Мэрский тем временем напялил на себя старые джинсы, просторную рубаху и тапки. В деловых костюмах он выглядел значительно лучше, но по сравнению с семейными трусами это был огромный шаг вперёд.

Мы сели за стол, и недовольная Арина Родионовна принесла нам тот же напиток, что мы пили за ужином. Кофе пообещала подать позднее. Мэрский довольно потирал руки и время от времени сообщал мне, какая я умная, постоянно повышая уровень оценки. Я односложно соглашалась. Дойдя до гениальности, он замолчал, видимо, не зная, что говорить дальше. Дождавшись кофе, он позвонил Мелентию, включив телефон на громкую связь.

– Мэрский, у тебя совесть есть?
– отозвался адвокат после долгого ожидания.
– Ночь глухая на дворе, если ты не заметил. Я привык спать в такое время.

– Какого хрена ты должен спать, если я не сплю?
– удивился Мэрский.
– Скажи лучше вот что. Мои ‘пальчики’ нашли на всех купюрах?

– Один из экспертов сказал мне, что нашли на всех, кроме одной. Так что не на всех.

– Хорошо, нашли на всех, кроме одной? Всего их полторы тысячи. Нашли на тысяче четыреста девяноста девяти? Верно?

– Так мне сказал информатор. Чего ты от меня хочешь, Мэрский?

– Я хочу узнать, на скольких купюрах обнаружены мои отпечатки. Неужели я невнятно спрашиваю?

– Повторяю: на всех, кроме одной. Если эксперт не врёт. Если врёт, ничего сказать нельзя.

– Мелентий, кончай дурачка строить! Я тебя спрашиваю, на скольких нашли, а ты мне отвечаешь, на скольких не нашли! Нечего мне мозги пудрить!

– Считай сам. Я адвокат, а не математик.

– Ладно, оставим арифметику в покое. Сколько купюр они проверили на наличие моих отпечатков?

– Купюр было полторы тысячи. Ты сам сказал.

– Я помню, что я сказал, и сколько их было! Но я не знаю, сколько они проверили. И спрашиваю у тебя! Ты знаешь?

– Мэрский, я спросил эксперта и передал его ответ тебе. Тогда ответ тебя устраивал. Что ты хочешь от меня сейчас?

– Так ты адвокат или курьер? Передал он, видите ли! Мне нужно знать, на скольких купюрах есть мои отпечатки. Десятый раз тебе говорю!

– Третий. Но неважно. Я тебя понял. Мой косяк, не уточнил. Почему вдруг это стало важным посреди ночи?

– Потому что оно было важным с самого начала! Я не держал в руках сто пятьдесят тысяч. Если мои отпечатки на всех, это значит, что я, когда якобы брал взятку, деньги пересчитал. Но в таком случае отпечатки не могут быть настоящими!

– Следователи и эксперты по этому делу работают честно. Сомнений нет. Если нашли, значит,

они там были. Может, хватит меня допрашивать? Расскажи лучше, что ты узнал.

– Пока ничего не узнал. Одни предположения. И это потому, что ты некачественно выполнил свою работу.

– Давай свои предположения.

– Если Карета сказал следователю, что я деньги внутри пачек не пересчитывал, твой долбаный эксперт проверял только верхнюю и нижнюю банкноты на каждой пачке. А это не сто пятьдесят тысяч, а всего три. И это полностью всё меняет! Три тысячи я недавно в руках держал.

– Вот оно что!
– присвистнул адвокат.
– Да, это принципиально новый взгляд на дело.

– Помнится, ты называл Елену Михайловну тупой звездой.

– Не звездой, а…

– Неважно. Ключевое слово тут ‘тупая’.

– Зато она имеет прямую связь с Высшими Силами, - заржал Мелентий.

– Однако она смогла разобраться в этом вопросе, а ты - нет. Значит, ты - тупее. Кстати, напоминаю, из СИЗО меня вытащила она, а не ты.

– Она слушает наш разговор?

– Да.

– Елена Михайловна, я приношу вам свои самые искренние извинения! Более того, признаю, что я не просто тупой, а ещё тупее. Умоляю меня простить!

– Извиняться перед ней будешь при личной встрече. А сейчас задай эксперту мой вопрос, это первое. Второе, после того, как доложишь мне ответ, выясни, не принадлежат ли отпечатки того типа, которого не смогли опознать…

– Идентифицировать, - поправил Мелентий.
– Я понял. Ты хочешь убедиться, не Андрей ли это. Но ведь сейчас ночь! Все спят!

– Разбуди, - посоветовал Мэрский.
– Я жду твоего отчёта с нетерпением. Действуй!

Мэрский прервал связь, устало вздохнул и обратился ко мне:

– Первый просвет за всё время, и благодаря вам. Спасибо, Елена Михайловна!

– Может, в знак благодарности скажете мне, что Андрей - сын губернатора?
– невинно осведомилась я.

– Нет, этого я поклялся никому не говорить.

Я не удержалась от хихиканья. Он с недоумением на меня посмотрел, а потом понял.

– Тьфу ты, чёрт! Всё-таки проболтался! Это не Мелентий идиот, а я!

– Не переживайте. Я сама догадалась. А может, Высшие Силы подсказали. И я никому не скажу. Даже маме.

– Давайте поговорим о чём-нибудь другом.

– Я не против. Расскажите, почему вы десять лет назад помогли Коляну? Сами же говорите, что на избирателей вам плевать.

– Если честно, Коле просто повезло. Его жена пришла ко мне на приём и изложила дело коротко и понятно. Поверьте, это большая редкость. Я направил её к своему другу, Мелентию, он всё разузнал и доложил мне, что руководство прокуратуры, милиции и областного суда сменилось, а раз так, есть шанс, что дело пересмотрят. Я позвонил прокурорским и сказал, что взял дело на контроль. Мелентий, со своей стороны, составил необходимые бумаги и подал их в установленном порядке. На повторном суде он же поставил победную точку. Потом Коля пришёл меня благодарить, а за что? Почти всё сделал Мелентий. Вот я и предложил ему поработать на меня, у зэков всегда проблема с трудоустройством.