МУОС. ЧИСТИЛИЩЕ
Шрифт:
Наступила давящая тишина. Радист пришел в себя и ощутил свое тело, липкое от пережитого страха. Ему было стыдно за свою слабость. Игорь так ни разу и не выстрелил из автомата и весь бой, словно парализованный, стоял и смотрел на гибель товарищей. Он нашел глазами Светлану. Видела ли та его позор? Но девушка успокаивала рыдающую Майку, да и вообще на Радиста никто не обращал внимания.
Дехтер подошел к Менталу:
— Их было трое?
— Нет, четверо. Один уходит, боится…
Капитан с облегчением присел на край дрезины, но Ментал неожиданно сказал:
— Это еще не все. Я чувствую людей… Много людей… Они охотятся за нами…
Минчане зашумели:
— Может, диггеры? Они идут по норам змеев…
Митяй
— К бою!
Ходок добавил еще одно слово:
— Баррикады!
Партизаны быстро сбросили с дрезин груз, создав полутораметровой высоты стены с обеих сторон туннеля на всю его ширину.
Бойцы встали спинами к дрезинам. Некоторые взобрались наверх. Радист сделал то же самое, встав рядом со Светланой. Его трясло от страха и волнения, и он ничего не мог с собой поделать.
В свете фонарей в глубине туннеля с обеих сторон замелькали тени. В сторону дрезин полетело несколько свертков, из которых клубами повалил дым. В течение считаных секунд видимость вокруг дрезин и вообще в туннеле сократилась до расстояния вытянутой руки. Дехтер надел прибор ночного видения и ужаснулся: десятки силуэтов, согнувшись, приближались с обеих сторон. Капитан тут же скомандовал:
— По туннелям, в рост человека — огонь!
Некоторые из приближавшихся дикарей попадали, остальные стали бросать в защитников баррикады ножи, топоры и дротики. Враги хорошо видели в темноте и попадали чаще, чем стрелявшие вслепую ходоки и уновцы. Несколько их бойцов, пораженные примитивным оружием диггеров, упали замертво.
Дикари неумолимо приближались. Дехтер понимал, что в ближнем бою шансов у тех, кто не видит в темноте, практически нет. Он скомандовал:
— Гранаты на сорок метров вперед. Всем — ложись.
Несколько ручных гранат полетели в обе стороны от дрезин.
Капитан снова посмотрел в прибор — десятка полтора нападавших лежало замертво или корчилось на полу, но остальные неумолимо приближались. Теперь они принялись вопить и улюлюкать, надеясь запугать противника. Стрелять в абсолютный мрак было бесполезно, а рукопашной — не избежать. Нападавших было раза в три больше и они хорошо видели в темноте. У тех, кто скрывался за баррикадами, шансы были ничтожны. И тем не менее ходоки выхватили мечи из ножен. Спецназовцы тоже готовились пустить в ход приклады и штыки автоматов и боевые ножи. Радист, перебарывая свой страх, спрыгнул с дрезины. Пристегивая непослушными руками штык-нож, он подошел к своим товарищам.
И тут произошло чудо. Разрывы гранат или что-то другое усилило сквозняк в туннеле. Дым быстро рассеивался, и когда диггеры приблизились вплотную, их в свете фонарей уже было хорошо видно.
Нападающие наткнулись на плотную стену обороны, ощетинившуюся клинками. Дикари рушили баррикады, отважно махали булавами, топорами и копьями, но ходоки со спецназовцами были лучше обучены и действовали более слаженно.
На левом фланге ходоки молча сомкнулись в неприступную стену рядом со своим командиром. Митяй мастерски вращал меч левой рукой, рубя по головам и рукам лезших на баррикаду врагов. На правом Дехтер, войдя в боевой транс, выполнял ката с автоматом, делая смертельные выпады прикладом, штыком, ногами и руками. Комиссар с двух рук стрелял по врагам, и каждая его пуля находила цель. Спецназовцы сгруппировались вокруг них, закупорив туннель с этой стороны. Кое-кто, взобравшись на дрезины, вел прицельный огонь по задним рядам наступавших.
Радист, чтобы заглушить стыд и побороть свою трусость, попытался стать в строй рядом со своими товарищами. Он оказался у самой стены. Прикрывавший его справа спецназовец упал, пронзенный дротиком. Снова испугавшись, что его окружат, Радист шагнул назад, споткнулся о ящик и упал, перекувыркнувшись через него. Сразу несколько дикарей бросились к нему.
Но ничего не произошло. Когда он снова открыл глаза, то увидел искаженное лицо врага, склонившегося над ним. Топор выпал из его окровавленных рук. Радист быстро обернулся и увидел Светлану, перезаряжавшую арбалет. Конечно, именно ее своевременный и меткий выстрел спас ему жизнь.
Снова прогремели автоматные выстрелы — это спецназовцы палили вслед отступившим во тьму диггерам. Враги обратились в бегство.
Потери в этом переходе были серьезные: восемь спецназовцев и двенадцать ходоков, а также четверо тяжело раненых — возле них хлопотал Лекарь. Разбросанный груз заботливо собрали и уложили обратно на дрезины. Затем общими силами отодвинули тело змея, завалившее проход в туннель. Ноги погружались в жижу из грязи, смешанной со змеиной слизью и человеческой кровью. На месте недавнего боя стояла омерзительная вонь, но ее никто не замечал. Все были слишком измучены и находились под впечатлением от происшедшего.
В туннеле валялись десятка три диггеров. Некоторые были еще живы, что-то по-своему вопили, стонали, плакали. Комиссар подошел и направил пистолет в одного из них, но Митяй спокойно сказал:
— Оставь! Его свои убьют. Съедят или отдадут на съедение змеям.
Дехтер кивнул на змея:
— А с этим что?
— Его съедят другие змеи. Здесь ничего не пропадает.
Тела своих и раненых погрузили на телеги. Когда были готовы двинуться дальше, Митяй подошел к Дехтеру и, как всегда, без эмоций сказал:
— Это был славный бой. Твои люди — хорошие воины. Ты хороший командир. Вы настоящие ходоки.
Дехтер понял, что от немногословного Митяя он услышал высшую похвалу, и искренне ответил:
— Твои люди тоже отличные бойцы. Я не встречал такого храброго солдата, как ты.
Обоз двинулся в сторону Купаловской. Сегодня этот туннель принадлежал им. Они чувствовали, что здесь на них уже никто не посмеет напасть.
Вход на станцию нейтралов оказался перекрыт бронедрезиной. Москвичи с изумлением рассматривали это сооружение, обшитое стальными листами и с навешенной спереди броней. Кабина дрезины имела несколько узких бойниц, из которых на подходивший отряд были направлены острия стрел, а из центральной бойницы — дуло пулемета. Довольно мощный прожектор слепил им глаза. На крыше дрезины, почти под самый потолок туннеля, был оборудован металлический бруствер. Митяй рассказал, что топливо для бронедрезины давно закончилось, и жители Нейтральной при необходимости передвигали ее вручную. Для приведения этой махины в полную боевую готовность умельцы установили позади нее три противооткатных упора, поэтому дрезину было практически невозможно сдвинуть с места.
За бруствером стояло несколько мужиков с серыми повязками на рукавах. В руках они держали арбалеты.
Купчиха обратилась к командиру дозора нейтралов:
— Здорово, Голова! Ты че, своих не узнаешь?
Голова, смачно сплюнув, сказал:
— Да тя я узнаю, Купчиха. Хотя какая ты мне своя? Ты ж не дала мне ни разу! — Он самодовольно глянул на подчиненных. Те заржали, а Голова между тем продолжал: — Ну да ладно, хрен с тобой, оброк заплатишь и дуй себе дальше. А вот эти рыла что-то мне не знакомы. — Под «этими рылами» Голова подразумевал уновцев.