Мур-мур, мяу!
Шрифт:
Конца истории Ефим не дождался, рассказчицу сморил сон. Выпутавшись из пелёнки, котёнок запрыгнул на стол, ткнув лапкой по клавише настольного светильника. Комната погрузилась во мрак, разгоняемый светом Луны, заглядывающей в окно и узкой полоской света из-под двери. Подпрыгнув вверх, схватившись за ручку и повиснув на ней всем весом, Ефим выбрался из детской, аккуратно прикрыв дверь за собой. Плотно перекусив на кухне, он внимательно прислушался к происходящему в квартире. Тихо переговаривающиеся Зимины нашлись в зале.
— Что, досталось тебе? — спросил Николай, потрепав
— Что, парень, на девочек потянуло? — усмехнулась Валентина, отпихнув хвостатого надоеду от себя. — Не рано ли? Ты смотри, а то кастрируем.
— Мря! — избежав падения на пол, негромко высказал своё мнение Ефим на изменившийся запах хозяйки.
— И что ты хочешь сказать? — стрельнув в жену смеющимся взглядом, включился в шутливую полемику Николай.
— Мря-яа! — принюхавшись ещё раз, кивнул сам себе Ефим. — Мр, мгау мря!
Поднырнув под руку Валентины, он демонстративно ткнулся носом в её живот, скрытый под шёлковой тканью халатика.
— Мря! — на тон громче, мявкнул Ефим, поймав взгляд Николая, в котором начало загораться понимание.
Пока муж чесал маковку, Валентина спихнула котёнка на пол. Что-то подсчитав на пальцах, Зимин сорвался с места.
— Коля, ты куда? — переполошилась Валентина.
— Я на три минуты!
— На три минуты куда?
— В аптеку! — хлопнул входной дверью Николай.
— Господи, совсем Коля сбрендил, — качнула головой хозяйка, нашаривая под диванными подушками телефон. Набрав номер, она поднесла трубку к уху. — Я сама скоро с вами и такой жизнью с ума сойду. А ты что тут расселся? Брысь отсюда! Привет, Веруня, не спишь ещё? Я что звоню, нашлась наша пропажа, представляешь?!
— …
— …и не говори.
— …
— …там целая детективная история, только боюсь Коля Валеру в следующий раз без разговоров сразу кубарем вниз спустит.
— …
— …а что я могу сказать, ты сама прекрасно всё понимаешь. Честно говоря, а сама устала от его выкрутасов, с меня хватит! У меня нервы не железные.
— …
— Так он сам признался! Ты ещё не всё знаешь, там такое вылезло…
В замочной скважине заскрежетал ключ.
— Ладно, Веруняша, мой Отелло в квартиру с улицы ломится, я тебе завтра перезвоню. Да-да, и тебе споки-ноки!
— С кем трещала? — закрыв входную дверь и скинув уличную обувь, в зал валился запыхавшийся Николай.
— С Верой, обрадовала её найдёнышем, а то она вторые сутки не спит, грызёт себя почём зря. А тебя зачем в аптеку на ночь глядя носило?
— Вот, — Зимин выложил на диван покупку. — Ты ещё в туалет «по-маленькому» не ходила?
— Дорогой, ты на море на солнышке не перегрелся случайно? Может быть, я ненароком солнечный удар проглядела. Нет? И с чего ты взял, что ЭТО мне понадобится? — Валентина потрясла перед носом мужа покупкой, на что тот состроил виноватую мину, демонстративно переведя
— Ты серьёзно?!
«Что?! — хотел сурово выдать Ефим, когда на нём сошлись грозные взгляды обоих супругов, выплюнул несерьёзно-жалостливое «мяв?»».
В зале повисло легко ощущаемое напряжение. Чтобы не угодить под горячую руку женщины, лицо которой заливало краской гнева, Ефим юркнул в ванную комнату, от греха подальше забравшись в дальний угол под чугунной ванной. О чём спорили Зимины и спорили ли, он не прислушивался, несколько минут спустя забывшись тревожным сном.
Из непрочных оков Морфея Ефима вырвали тихие всхлипы, долетающие до его убежища.
«Не понял? — выбрался он на божий свет, опасливо крадясь к кухне, откуда доносился приглушенный плач. Таки кошачье любопытство сыграло с ним злую шутку».
Зимины, ожидаемо, обнаружились там, где предполагалось. Позади всхлипывающей Валентины, сидящей на стуле, стоял радостно-взволнованный Николай, нежно обнимавший нежную половину за плечи.
— Мя? — тихонько подал голос Ефим, осторожно касаясь брылькой ноги женщины.
— Фима! — невероятно, как, вообще, можно шёпотом прокричать, в едином порыве выплеснув копившееся в душе напряжение. — Спасибо!
«ЧТО?!»
Оторопевшего котёнка мгновенно сгребли в жаркие объятья.
— Мя-я-я! — прохрипел виновник невменяемого состояния хозяйки, вжатый в упругие полушария грудей.
«Задушишь же, женщина!»
Скосив глаза, Ефим-таки разглядел на кухонном столе в четверо сложенную бумажную салфетку с лежащим на ней тестом на беременность.
«Ха! Я знал! Две полоски, очуметь! — выдохнул Ефим, оглушенный раскалённым гейзером чувств счастливой женщины. — Как я мог забыть, что от счастья тоже плачут!»
«Всё смешалось в доме Облонских!»
Оказывается, от счастья тоже сходят с ума. По-своему, но сходят.
Валентину будто подменили. Совсем недавно это была совершенно другая женщина… Не сказать, что Ефима испугали перемены, но заставили напрячься — это точно.
Как позже выяснилось из послушанных разговоров с Николаем и телефонных переговоров с Верой и парой ближайших подруг, Зимина давно поставила на себе крест, чему очень способствовал безапелляционный приговор эскулапов в белых халатах — детей у Валентины больше быть не могло. Ошиблись, Пилюлькины! Кочерыжку им печень, видимо сказались на небесах добрые дела, очистилась карма. Столько лет ожидания и бесплодных надежд… Совсем тихо, едва ли не шёпотом, Валентина рассказывала сестре натуральную мистику о каком-то проклятии и сглазе одной завистницы, не простившей сопернице отбитого у неё Николая. И надо же такому случиться, беременность наступила с появлением в доме кота. Правду говорят — что кошки видят магию! И пусть Вера хмыкает и не верит, коты борются с тёмными силами. И не надо скептически ухмыляться и кривить губы. Если ты, Веруняша, не доверяешь сестре, её мужу ты уж точно поверишь! Коля не даст соврать, на живот хозяйки первым указал Фима, а уж потом муж, будто в попу пчелой ужаленный, сорвался в аптеку за тестом. Так-то!