Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
Шрифт:
Хасик-задира порвал мне цепочку на шее, а Сулим разорвал рукав платья. Мне удалось отбиться еле-еле: Абдуле я попала куда надо, а Гайрбеку дала в нос кулаком – он побелел и отбежал. Хасика-задиру немного поцарапала. А вот к Сулиму у меня теперь должок: он, гад, совсем безнаказанно меня избил.
После этого начались уроки.
Некоторые девочки на занятия не ходят: может, замуж вышли. Тара сегодня вязалась – отбирала у меня книгу, – их банда по-прежнему наглеет. Я ничего ей не отдала и сказала, что не боюсь и готова с ней встретиться за школой. Она быстро отстала.
Моих
Мага чего-то бормотал весь день в школе, но это – ерунда, если сравнить с утренней дракой. Синяки еще не скоро пройдут.
После школы я пошла к тете Марьям. Она, узнав, как утром я заходила за малышкой Фатимы, сразу сообразила:
– Это Лунет все подстроила! Она зашла к ним утром и забрала девочку. Сказала, что ты не пойдешь в школу.
Сижу теперь и думаю, с каким удовольствием набью Лунет рожу.
Поля
25.10.
Электричества нет. Пишу пока не темно, чтобы различать буквы.
По моему мнению, у Маги нет никаких принципов. Он живет, точнее, существует в бурном потоке событий. Его несет то в одну сторону, то в другую. Сегодня его занесло очень сильно и еще, видимо, головой ударило. Он с утра вел себя нормально, а потом начал курить на уроке. Когда ему запретили курить, он грыз и плевал спички на пол, а в довершение ко всему встал со своего места, подошел и меня обнял. Я не растерялась и давай его лупить тетрадкой по наглой морде.
Ни увещевания учителя, ни ругательства окружающих, ни шлепки тетрадкой Магу не уняли, и он весь урок простоял позади моего стула. Периодически лез обниматься и подвывал (вызывая смех даже у тех, кто пытался его оттащить):
– Полина, как я люблю тебя! Что мне делать? Мне плохо!
Причем все это он совершал с физиономией истинного страдальца.
Как только урок закончился, я побежала домой. У ворот мне встретились одиннадцатиклассники. Один из них крикнул:
– Эй, Касси, привет тебе от Рустама!
На что я ответила:
– Дурак! Я не Касси, я – Фатима!
– Ну, привет, Фатима, – уже менее уверенно продолжил семнадцатилетний дылда. – Ты же Рустама знаешь?
– Не знаю я никакого Рустама! – сказала я.
Что им от меня нужно?!
С Заирой не знаю, как поссориться. Вот влипла! Она лезет в дружбу. Тина по страшному секрету рассказала, что Заира как-то завела ее к себе домой и заставила поцеловаться языками. На черта мне такая “подруга”?
Буду учить чеченский язык – иначе тут не выжить.
Поля
27.10.
Что сегодня творилось! Я, Касси и Сета играли в жмурки за школой. К нам приставали мальчишки – мы их отгоняли. А потом нечто совсем невообразимое началось: у нас в классе есть новенький парень-чеченец. Он нас на две головы выше. Здоровый, как слон, и жирный, как свинтус. Глаза рыбьи.
Сегодня он подошел ко мне и ударил. Молча! Я еле на ногах устояла – такая он туша. Говорю:
– Ты чего дерешься?
Кабан стал что-то пищать тонким детским голоском и еще раз меня ударил. Я ему тоже врезала и сказала:
– Поговорю с директором. Надо тебя со школы гнать!
После этого он вытаращил глаза и неожиданно сказал:
– Извини.
Но минут через десять забыл о том, что извинился и опять полез.
Я не могу заниматься, слушать уроки! Кошмар! Другие мальчишки, увидев Кабана и его действия, тоже стали ко мне придираться. Абдула плюнул на меня: правда, он хотел попасть на Заиру, но попал мне на ботинки. Я за ним погналась. Худенький Абдула юркнул в неработающий туалет, но не успел закрыть за собой дверь. Оставшись без друзей, один на один со мной и старым поломанным унитазом, он преисполнился угрызений совести и, заплакав, стал клясться Аллахом, что более не причинит мне зла. Я даже колотить его не стала, отпустила.
Мы так и пошли вместе из туалета. Идем назад и видим, как Мага и Хасик-задира смеются-веселятся и Кабан хохочет с ними. Мага меня увидел и как заорет:
– Я люблю тебя!!!
Ага. А я в ответ:
– Очень приятно.
Он:
– Скажи, что я должен сделать?
Я:
– А ты докажи, что меня любишь!
Все как взвоют со смеху: им на ум разные неприличности пришли – согласно воспитанию.
Когда я уже после уроков домой шла, Мага меня подкараулил у ворот:
– Если я тебе цветы буду носить, ты ведь их не возьмешь?
– Нужны мне твои цветы! – ответила я.
– Надо было за Полину подраться с Кабаном, – сказала Заира, которая как раз мимо проходила.
Но Мага не подрался. Кабан больше его в три раза. А меня громаднее раз в десять.
Заира увязалась за мной и, всю дорогу потирая руки, шептала:
– Он любит тебя. Я знаю! Я смотрела взрослые фильмы! Вам нужно спать в одной постели!
Вот чокнутая кретинка!
29.10.
Со всеми дружу, то есть стараюсь не ссориться. Мага молчит. Сулим сегодня лез ко мне, обзывался самым грязным матом. Маге сказали:
– Иди, защити Полину!
А он не пошел. Я и Сета сами ответили наглецу. Мага же потом целый день придирался к Сулиму и подстраивал ему всякие разборки. Мага очень умный: всему свое время, и он это знает. Не ведется на провокации и мстит, когда страсти поулягутся.
Конечно, теперь все лезут ко мне – с надеждой, что он бросится меня защищать и будет потеха, но нет. Зато потом Мага их достает целый день, и вроде бы это никак не связано со мной, но именно этим ребятам и достается.
Я и представить себе не могла, что Враг с большой буквы станет похожим на друга. Наша дружба хрупкая, как первый лед. Надо подождать – пусть мороз укрепится. Я хочу, чтобы он стал моим другом.