Муравейник Хеллстрома
Шрифт:
Она посмотрела на ДТ, чей напряженный взгляд в сторону передатчика сказал ей, что он все понял.
Она вернула микрофон на место и сказала:
— Останови фургон между домом и будкой. Возьмешь сумку. Мы, оба выпрыгнем с твоей стороны. Бросишь сумку у стены с восточной стороны и прикроешь меня. Я установлю заряд. Когда все будет готово, рвем когти к краю вон того холма.
— Взрывом разнесет фургон, — возразил он.
— Лучше его, чем нас. Прибавь газу. Нам нужна скорость.
— Как насчет нашего пассажира?
— Это
Что бы она ни хотела сказать, слова ее потонули в грохоте и скрежете прорываемых ворот. После этого сказать что-нибудь у них просто не было времени.
Из дневника Тровы Хеллстром: «Природа зависимости нашего Муравейника от всей планеты требует постоянного контроля. Это особенно относится к циклу продуктообеспечения, но многие наши работники не отдают себе в этом ясного отчета. Они полагают, мы можем вечно находиться на самообеспечении. Как неразумно! Каждая подобная цепочка основана в конечном счете на растениях. Наша независимость опирается на качество и количество наших растений. Они всегда должны оставаться нашими растениями, выращенными нами, их производство в равновесии с той диетой, которая обеспечивает нам такое укрепление здоровья и увеличение продолжительности жизни в сравнении с дикими Внешними».
— Они отказываются отвечать на наши призывы, — сказал Салдо. В его голосе слышалось угрюмое недовольство. Салдо стоял рядом с Хеллстромом в сумрачном торце дома, пока работники за их спиной завершали восстановление помещения. Только башенка разделяла Хеллстрома и разбитый фургон, застрявший в воротах. Пламя еще пот ресвивало в его останках и на разбросанных обломках, горящий газ взметнулся факелом, разбежавшись по траве…
Если работникам не удастся справиться с огнем, то внизу скоро наступит ад.
— Я слышал, — сказал Хеллстром.
— Как мы должны реагировать? — спросил Салдо со странным спокойствием.
«Он слишком старательно играет невозмутимость», — подумал Хеллстром.
— Используйте оружие. Сделайте несколько прицельных выстрелов, но никого не убивать. Проверь, нельзя ли отогнать их в северном направлении? Это даст нам возможность потушить огонь. Ты послал патруль для наблюдения за нижней дорогой, ведущей в город?
— Да. Может быть, мне стоит попытаться подойти с тыла и взять эту парочку?
— Нет. Что с подземным вариантом?
— Не та позиция. Мы можем поразить также и наших
— Кто возглавил внешний патруль?
— Эд.
Хеллстром кивнул. Эд — сильная личность. Если кто и способен управиться с работниками, так это он. Они не должны ни при каких обстоятельствах убивать эту пару. Он чувствовал это с возрастающей убежденностью. Муравейник должен их допросить. Он должен узнать, чем вызвано нападение. Хеллстром спросил, объяснено ли это Эду.
— Да, мною, — Салдо выглядел смущенным. Хеллстром говорил со странной сдержанностью.
— Начинайте отгонять эту пару, — сказал Хеллстром. Салдо ушел для исполнения и вернулся через минуту.
— Всегда помни, — сказал Хеллстром, — что Муравейник не более чем пылинка в сравнении с силами Внешнего мира. Нам нужна эта пара — информация для возможного использования в переговорах. Восстановлена телефонная связь?
— Нет. Разрыв где-то вблизи города. Они сами, может быть, перерезали провод.
— Похоже.
— Зачем им переговоры с нами? — спросил Салдо. — Если они могу стереть нас… — он замолчал, потрясённый огромностью самой мысли. Он испытал паническое желание распустить Муравейник, рассредоточить работников в надежде, что немногие выжившие смогут начать все сначала. Ясно, все они погибнут, оставаясь здесь. Одна атомная бомба — ну десять или двенадцать атомных бомб… Если достаточное число работников сможет уйти прямо сейчас…
Салдо попытался выразить эти полные страха идеи Хеллстрому.
— Мы еще для этого не готовы, — сказал Хеллстром. — Я предприму необходимые шаги, если случится худшее. Наши записи приготовлены к быстрому уничтожению, если нам…
— Наши записи?
— Ты знаешь, что это необходимо. Я послал сигнал тревоги тем, кто является нашими ушами и глазами во Внешнем мире. А сейчас они от нас отрезаны. Они должны жить собственной жизнью, питаться пищей Внешних, подчиняться их законам, смириться с непродолжительной жизнью, пустыми удовольствиями как ценой за свою службу нам. Они знали, что это могло случиться. Но некоторые из них выживут. И любой из них может начать новый Муравейник. Не важно, чем все кончится здесь, Салдо, мы не погибнем совсем. — Салдо закрыл глаза, его передернуло от такой перспективы.
— Джанверт пришел в себя полностью? — спросил Хеллстром. — Нам может понадобиться эмиссар.
Глаза Салдо широко открылись.
— Эмиссар? Джанверт?
— Да, и узнай, почему эту пару еще не захватили. Их, очевидно, выгнали в поле. Я вижу, работники начали бороться с огнем. — Он посмотрел в окно. — Им нужно поторопиться. Если будет много дыма, сюда, чего доброго, приедут пожарные машины из города. — Он посмотрел на станции наблюдения. — Наладили наконец связь?
— Нет, — ответил один из наблюдателей.