Муравейник. Дилогия

Чепишко Ольга

Я сильно изменилась с тех пор, как уехала из Анапы: стала замкнутой, никому не доверяла, да и вообще боялась лишний раз выйти на улицу и завязать разговор с прохожими. Я напоминала себе серую мышь, слившуюся с таким же мрачным Питером и людьми, населяющими этот город. У меня появились комплексы, а уверенность в себе и самооценка упали до нуля. Конечно, этого следовало ожидать… Я удивлена, что после случившегося почти полтора года назад я вообще осталась в живых, не спилась, не превратилась в блудную девицу и не закрылась в комнате на ключ – подальше от социума. Что уж говорить, тогда в Северной столице я не могла смотреть людям в глаза, а, общаясь, ненароком

отводила взгляд в сторону. Мне казалось, что у меня слишком большая грудь, целлюлит на ягодицах, кривой нос, короткие пальцы, широкие плечи и с каждым днем я все сильнее заплываю жиром. Если я выходила из дома, то только чтобы сходить на пары, в магазин или встретиться с однокурсниками. Парня у меня здесь не было. Да и подпускать кого-то близко к себе мне совсем не хотелось: история с Митей оставила неприятный осадок.

Я выбрала иной путь – побег из муравейника, и надеялась, что вдали от Анапы смогу найти себе новый уютный дом, а яркий солнечный луч, возможно, и не один, обязательно озарит мою никчемную жизнь теплом и светом. Я тогда не знала, что все дороги ведут обратно, пусть к другому, но по образу и подобию схожему муравейнику – с такими же запутанными тоннелями и мурашами внутри.

Гулять с Глебом я не собиралась, так что и наводить марафет не стала: оставила прежнюю одежду, смыла с лица черные разводы от туши, почистила зубы, пару раз провела расческой по волосам – под шапкой все равно не видно – и пошла на встречу к очередному «муравью», на этот раз – к раззяве, умудрившемуся перепутать свой мобильник с моим.

– Привет! – парень встретил меня в подъезде с букетом из пяти кремовых роз.

– Неожиданно, – я слегка испугалась. – Это мне?

– Да. Бабуля на углу продавала, решил ей помочь, чтоб не замерзла, – Глеб улыбнулся.

– Никогда ее раньше не видела, – я сделала вид, что поверила в его историю. Хотя подкат был банален до скукоты.

Мы обменялись телефонами.

– Не понимаю, как я мог перепутать свой мобильник с твоим, – Глеб опять лукавил.

Я снова сделала вид, что поверила ему, и улыбнулась.

– Бывает. Ну, раз уж ты подарил мне цветы, предлагаю прогуляться где-нибудь.

– Я за. У меня как раз завалялись два билета в кино, – парень вытащил из кармана пуховика какие-то бумажки и протянул их мне. – Любишь комедии?

– Люблю, – я засмущалась. – Ты хорошо подготовился, я бы даже сказала слишком, – похожие знаки внимания были мне знакомы, но ничем хорошим они не заканчивались. В голове медленно прокручивались кадры воспоминаний о Митином брате.

Всю дорогу до кинотеатра мы с Глебом болтали о вчерашнем празднике, всякой ерунде и смеялись. Парень рассказывал мне моменты, которые наутро вылетели из моей головы. Оказалось, что в новогоднюю ночь мы с Глебом целовались, но я с похмелья ничего не помнила – слишком много было выпивки. Под конец вечера новый приятель проводил меня до дома и сознался, что специально подменил наши телефоны, чтобы я сходила с ним на свидание.

«Этот парень обманул меня трижды за одну только встречу, – думала я. – Надо быть с ним поосторожнее. Хотя он же сделал это из добрых побуждений, чтобы познакомиться со мной и порадовать. Возможно, не стоит заранее раздувать из его ребячества трагедию».

С той встречи мы с Глебом часто гуляли вдвоем: катались на байках каких-то его приятелей, ходили на рок-концерты и просто сидели в кафе. В общем, вели обычную студенческую жизнь, и, хотя я боялась этого больше всего, потихоньку мы сблизились и стали парой. Было приятно осознавать,

что в моей жизни появился человек, которому можно открыться, рассказать о своих трудностях. А он всегда был рад выслушать, поддержать и просто крепко обнять меня.

Жизнь налаживалась, но комплексы не оставляли меня в покое. Тогда я часто изнуряла свое совершенно нормальное тело диетами: сидела на гречке, вычеркнула из рациона мясо, пила свежевыжатые соки, а иногда вообще довольствовалась одними лишь яблоками. Но самым большим моим «достижением» стали две недели, в которые я насыщала свой изголодавшийся организм водой и зеленым чаем.

Помню, как по ночам мне сводило ноги и как в институте, когда закончилась очередная пара, я с ужасом поняла, что не могу встать со стула. В глазах потемнело, мышцы не слушались, и лишь спустя время, когда одногруппница принесла стакан черного чая с сахаром и я выпила сладкий напиток, мне стало лучше. Чуть отдышавшись, я смогла встать, дошла до туалета, но упала там в обморок.

Получив мои анализы, врач из больницы, куда я попала на скорой, сообщил, что в моем организме не осталось и грамма питательных веществ, необходимых каждому человеку для нормальной жизни, – сплошная вода.

– Еще пара дней на этой диете, и сегодня мы бы не разговаривали с вами, Лоя, – сурово сказал доктор.

Две недели в больнице подняли меня на ноги. Особенно хорошо поработали капельницы и уколы: ежедневно я получала порцию витаминов, сахара и другого добра, что не только поправило мое здоровье, но и вернуло сброшенные килограммы.

В палате была скука смертная, так что у меня было много времени для размышлений. Я вспоминала прошлое и не понимала, как довела себя до такого состояния. Ведь еще несколько лет назад – до того, как я начала встречаться с Грузином, – меня вообще не волновала собственная внешность. В детстве мне было плевать, что мой нос не греческий с горбинкой, а напоминает круглую картошку. Я не заморачивалась о том, толстая я или худая, длинные у меня волосы или короткие, – какая разница? Совершенно неважно, что думают обо мне другие, главное – нравлюсь ли я сама себе. И я осознала, что какой-то момент моей жизни стал поворотным – тогда я начала зависеть от мнения своего парня и окружающих. Это случилось, когда мы во второй раз сошлись с Митей. Именно он своим показушническим образом жизни и стремлением все во мне изменить – только бы у прохожих челюсть отвисла, когда они видели нас вместе, – изувечил истинную Лою.

Когда Глеб узнал, что я в больнице, сильно за меня испугался, поэтому навещал каждый день, приносил свежие цветы и большие пакеты с едой. Помню, как угощала соседок по палате всем, что не могла съесть сама: апельсинами, печеньем, колбасой и даже картошкой с курицей в пластиковых контейнерах.

Как только я поправилась и вернулась домой, ко мне в гости пришел Глеб. Как всегда, он принес с собой розы, на этот раз красные. Я поставила цветы в вазу и принялась наливать воду в чайник. Мой приятель сидел за столом какой-то подавленный и в раздумьях.

– Что-то случилось? – начала я разговор.

– Нет-нет, все в порядке, – успокоил меня Глеб.

– Тогда почему ты такой грустный?

– Мне надо серьезно поговорить с тобой, Лоя, – произнес он, соединив ладони в замок.

– Та-а-к… – я была в недоумении и села напротив. – И о чем же?

– Понимаешь, я сильно перепугался, когда узнал, что ты попала в больницу, – его взгляд опустился вниз. – Если бы ты умерла, я не смог бы с этим смириться… и обязательно наложил бы на себя руки.