Муравьиный Бог
Шрифт:
Привилегию Интуитивита Ану получил уже во втором цикле своей жизни за теорию Временного Сдвига.
Дрожащим от волнения сигналом он изложил свои мысли уважаемым членам Совета Мегалополиса:
— В календаре формисидаев все периоды можно разделить без остатка на кратные числа: 2, 6, 12 и так далее. Час — это шестьдесят минут, день состоит из шестидесяти часов, неделя — из шести дней, месяц — из двадцати четырех дней. Обратите внимание:
закономерность и логичность нашего летоисчисления нарушается на уровне года. Первый год двенадцатилетнего цикла состоит из тридцати одного месяца, второй — из двадцати восьми, а в каждом четвертом цикле — год складывается уже из двадцати девяти месяцев! Затем возникает, вроде бы, последовательное чередование цифр — тридцать один и
Его пылкие речи вызвали одобрительное подрагивание пространства, Ану немедленно перевели из обычной школы в закрытый колледж для интуитивитов, где он вот уже около года выискивал новые доказательства своего предположения.
Теперь Ану разбирался в невообразимых сроках жизни персонажей из сочинений Иосифа Флавия. Разделённые на двенадцать, эти цифры
давали результат, соответствующий длительности жизни землян. И здесь кто-то совершил произвольную ошибку в точке отсчёта! Все причины и следствия происходящего автор списывал на Бога, и это вызывало у Ану усмешку: он-то знал, что Бог — условный термин информационного центра Вселенной.
В раздумьях и поиске ответов на бездну вопросов Ану встретил приход Третьего Цикла своей жизни. После этой даты считалось неприличным метаться среди предположений и догадок. Нужно было определяться в степени полезности обществу, и если ты не развивал устойчивых теорий, то должен был готовиться к церемонии Брачного Вылета.
Этот акт совершался в расцвете физических кондиций формисидаев. Никаких случайностей не могло быть в обществе, ведущем столь неравную борьбу с окружающей средой. Только последовательная селекция и выведение крепкого потомства могли обеспечить выживаемость Мегалополиса. Порядок и дисциплину гарантировало полное отсутствие сексуальных контактов между мужскими кельями и дворцами Цариц. Это исключало возникновение конфликтов. Любовные драмы, трагедии остывших чувств, ревность и, как следствие, раздоры внутри общества были невозможны. Разнополые особи общались друг с другом на уровне грёз и фантазий, и виртуальная любовь становилась реальностью только в день Брачного Вылета. Пары, ощутившие родство душ и тел на уровне воображения, получали допуск друг к другу и могли совершить захватывающее путешествие во Внешнее пространство.
Для большинства формисидаев Брачный Вылет был высшей целью жизни — и её финалом.
Сразу после возвращения из брачного путешествия Царицы спешили в лабораторию, чтобы убедиться в состоявшемся зачатии, а мужчины, вкусившие счастье любви, немедленно отправлялись на добровольную эвтаназию.
Закон исключал возможность создания семейных кланов.
Продолжатели рода уходили в астральную паузу добровольно и организованно — они спешили занять очередь в новое пришествие.
Плоды любви помещались в соответствующие хранилища и, в зависимости от вида питания,
Формисидаи оказались на Земле по собственной глупости. Заносчивые Прагматы рассчитали время столкновения Формоса с Большим Астероидом с предельной точностью и готовили планомерную эвакуацию на соседнюю планету Алию. Интуитивиты пытались внести коррективы в сухие формулы, утверждая, что не все линейные математические расчёты верны для изгибов Космоса. К несчастью, они оказались правы. Случилось непредвиденное. Под воздействием Чёрных дыр астероидный поток изменил своё направление и обрушился на Алию ещё до Формоса!
Отступать было некуда.
Запланированная эвакуация провалилась и лишь незначительная часть популяции формисидаев рискнула регенерировать на планету-гигант из параллельного пространства.
В новом физическом обличии им не всегда удавалось сохранить традиции, соблюдавшиеся веками на их космической родине. Тем интереснее было Ану вглядываться в многомерные картины древних информаций, где красно-синие пращуры дымили длинными сигарами в уютных пабах, попивали пиво и галдели о чём-то очень важном. Иногда они дружно месили поляны на футбольных полях или молотили друг друга боксёрскими перчатками по роже. Остальное время они посвящали дебатам в парламенте, скачкам и биржевым спекуляциям.
Оливковые формисидаи, обжившие северные просторы Формоса, отчаянно волочились за юными царицами, пили рубиновые вина и распевали звонкие серенады для любимых.
Трёхцветные, уместившиеся между красно-синими и оливковыми, жили в постоянных любовных интригах, дворцовых переворотах и революциях. Они усердно протыкали друг друга острыми предметами и придумывали средства для лечения полученных ран.
Белобрысые воевали со всеми предыдущими. Они предпочитали военные марши всякой другой музыке, тщательно соблюдали порядок и дисциплину и беспрекословно подчинялись приказам старших.
Особняком от всех остальных стояли хамелеоны. Они прикидывались то первыми, то вторыми, то третьими, пили, воевали, любили и ненавидели, но различить их истинный цвет было невозможно. Сокращенно их называли «хамами» и старались не пускать в приличное общество, но хамы были талантливы, упорны, подминали под себя все краски и часто превращали отдельные куски Формоса в серое месиво. Тогда приходило время войн, сменявшееся новыми чистыми красками
И всё это фантастическое разнообразие было погребено под кучей космического мусора…
Регби и бокс сохранились у колонистов исключительно на занятиях по воинской подготовке, но выглядело это внешне совершенно иначе — наличие шести конечностей требовало иной техники ведения игры и боя. _Употребление горячительных напитков и курение карались переводом на жидкое питание, в результате чего элитный формисидай быстро слеп, превращался в тупое безвольное существо и списывался в рабочие казармы.
Жёсткие законы общества формисидаев помогали преодолевать гигантские проблемы освоения Земли.
Первой проблемой была вода, а точнее — её отсутствие.
За водой, как, впрочем, и за биологическими материалами для синтеза пищи отправлялись специальные отряды хорошо обученных бойцов.
Возвращались из этих экспедиций далеко не все.
Ураганные ветры, горы прозрачных золотистых камней на пути экспедиций и главное — невероятных размеров и масштабов земные обитатели — превращали эти походы в смертельную лотерею. Огромные птицы нападали на солдат с неба, зловонные драконы подстерегали спецназ на земле и слизывали языками целые роты, жуки-монстры встречались и в подземных переходах, и на поверхности.