Мурлок-попаданец
Шрифт:
– А Эльма?
Старец развел руками.
– Она – не более чем мечта, представление об идеальной девушке. Ты давно желал дерзкую рыжую няшу, вот и породил ее в темнейших глубинах сознания. Эльма – фантом, но в выдуманной вселенной заметить разницу невозможно.
Я вздохнул и стер с щеки влажную дорожку.
– Знаете, к черту все эти фантомы и выдумки. Хочу домой.
– Уверен?
– Да. Побегать за мурлока весело, но не до конца же времен сидеть в болоте?
– Как пожелаешь. Надеюсь, свидимся еще очень нескоро.
–
Старец щелкнул пальцами, и меня окутала тьма. Помрачение длилось недолго. Открыв глаза, увидел выбеленный потолок. Чувства медленно возвращались, сперва нахлынула резкая боль в затылке, потом засвербело в носу от вставленных трубок.
Избавившись от них и вытащив из вены иглу капельницы, встал и вдоль стеночки добрел до окна. По засыпанному снегом двору прогуливались больные – в одиночку и с друзьями-родственниками под руки. Меня приложили в начале декабря, так что снег вполне уместен. Господи, только бы не провалялся в коме двадцать лет…
Поскреб подбородок – бороды нет, лишь короткая щетина. Надо найти зеркало…
Хлопнула дверь палаты. Раздался знакомый сердитый голосок:
– Вася, немедленно вернитесь в постель!
Обернулся, и все вопросы о времени улетучились сами собой. У порога, прижимая к груди планшет, стояла Эльма в халате медсестры… То же лицо, глаза, фигура, рыжие волосы… Но на бейджике совсем другое имя – Алина Скворцова.
– Василий!
– Да, сейчас.
Лег, чувствуя одновременно облегчение и невыносимую усталость, словно долго-долго шел и наконец добрался до цели. Девушка укрыла меня одеялом и поставила капельницу.
– Давно я в коме?
– Три…
– Года?!
– Успокойтесь. Дня.
Ровно столько я провел в своем личном «Мире Варкрафта». Фух, пронесло. Считай легко отделался, если не обращать внимание на весьма странные события и встречи.
– Отдыхайте. Я позвоню родителям.
– Подождите. Можно на ты?
– Конечно.
– Надо… кое-что тебе сказать. Не сочти за психа, хотя… возможно, после разбитой башки и в самом деле сошел с ума, но…
Наши взгляды встретились. Алина свела тонкие бровки к переносице – один в один как Эльма. Меня вдруг охватила робость, но я пересилил себя. Чай не для трусости и сомнений вернулся с того света.
– Вася?
– Давай встречаться.
Нахмуренные бровки поползли вверх, изгибаясь знаками вопроса. Девушка попыталась побороть улыбку, но быстро сдалась и сказала:
– Необычное предложение сразу после комы.
– Просто устал колебаться. С меня довольно нерешительности.
– Похвальное рвение. Но я принципиально не встречаюсь с пациентами. Пока не выздоровеешь – никаких отношений. Вот выпишут… тогда видно будет. Все, отдыхай. Сейчас подойдет заведующий.
Анализы и МРТ не выявили серьезных отклонений. Главврач даже консилиум собрал, но никто не нашел к чему придраться. Лишь пожимали плечами и называли мое внезапное выздоровление не иначе как чудом.
Вернувшись,
– Господи, как же я рада!
– Сами в порядке? Не пострадали?
– Нет! Но выродок утащил твой компьютер.
– Не переживай, сын, - сказал папа. – Купим новый – еще мощнее. Выпишешься – и будешь в свой «Варкрафт» играть.
– Не надо, - ответил я.
– То есть?
– Сам куплю.
– Ох, где же денег столько возьмешь? – спросила мама.
– Заработаю. Было бы желание, а оно есть.
Родители удивленно переглянулись, но спорить не стали.
– Ладно, мы пойдем. А завтра принесем чего-нибудь вкусного. Нам только позвонили – сразу сорвались к тебе, даже в магазин не заехали. Выздоравливай поскорей.
Вечером таки отпросился погулять. Хотел найти Алину, но в регистратуре сказали, что ее смена закончилась буквально десять минут назад. Ну, бывает. Везением никогда не отличался, особенно в реальности. Одевшись, вышел во двор подышать свежим морозным воздухом.
Минус пять, ветра нет, фонари вдоль дорожек бросают мягкий свет на искрящий снег – лепота. Особенно красивы кустарники с полностью покрытыми инеем ветвями. Но кроме меня по скрипучим дорожкам никто не гулял.
Одному бродить скучно, даже поздороваться не с кем. Сперва хотел нарезать круг около корпуса и пойти спать, но тревожное предчувствие буквально потянуло к выходу. Я посещал больницу всего пару раз и смутно помнил, где находятся центральные ворота. Но несмотря на размер парка, не заблудился и быстро добрался до высокого решетчатого забора. В двадцати шагах от него виднелась автобусная остановка, сделанная специально, чтобы пациентам без денег на такси не приходилось далеко ходить.
Несмотря на довольно ранее время (половина девятого) автобуса ждала только невысокая фигурка в пуховике и белом берете, из-под которого выбивались огненно-рыжие пряди. Рядом с Алиной терлось какое-то пьяное быдло в спортивном костюме и едва держащейся на макушке шапке. Гопник грел руки в карманах и нетерпеливо бубнил под нос. Стоило больших усилий разобрать его пьяную речь, хотя смысл был сразу ясен и без слов.
– Ну эта… слышь… чё мнешься? Пошли посидим, отдохнем как люди. Водочки выпьем, тыры-пыры…
Медсестра молчала, вглядываясь вдаль, но дорога почти в самом центре города опустела как по волшебству.
– Э, харэ игнорить, коза.
Сявка попытался обнять ее за плечо, Алина увернулась. Это не на шутку разъярило ублюдка, и без того поганая ситуация грозила обернуться крайне серьезными неприятностями. А помочь мог только я, как и в вымышленном Элвинском лесу день назад…
Оценив шансы, пришел к неутешительному выводу: мне хана. Гопарь выше на полголовы и заметно шире в плечах, определенно под наркотой и наверняка если не с травматом, то с ножиком точно.