Мурманский сундук.Том 2
Шрифт:
Машина скользила по мокрой траве на спусках, и приходилось выходить из неё и толкать, чтобы она не съехала в сторону, а в низинах надо было рубить кусты и подкладывать ветки в канавы, чтобы не буксовали колеса.
— Мне мой сосед покою не даёт, — сказал Николай, когда они отдыхали, втащив на себе «Жигули» на берег крутого оврага. — Как вы думаете, освободили его?
— А тебе, видать, его очень жалко, — усмехнулся Сергей, — что ты так печёшься о нём.
— Да я, собственно, не о нём, а больше о нас думаю. Какие они
— Да, наверное, всю свою команду на ноги поставили. Рыщут повсюду. Всё будет зависеть от того, что им расскажет Нил… Язык не поворачивается его по отчеству назвать, — проговорил Афанасий. — Если этот Нил через своё подслушивающее устройство узнал наши вечерние разговоры, то я могу с уверенностью сказать, что они скоро нам сядут на хвост.
— Печальная перспектива, — вздохнул Николай, водружая шляпу на голову и вставая с земли.
Они выехали на широкую просеку, видимо, давнюю, потому что по бокам поднялись молодые деревья, кустарник, особенно было много орешника. Просека была прямая, и видно было далеко.
— Смотрите, впереди человек, — вдруг сказал Сергей.
— Где? — лёгкая дремота слетела с остальных участников экспедиции, и они стали вглядываться в узкий просвет между вырубленными деревьями.
— Тебе показалось, — сказал Николай, никого не увидев. — Плохо выспался.
— Ничего мне не показалось. Видел я человека в куртке вон за тем кустом, за нагнутым деревом. Оранжевую куртку трудно не разглядеть. Вон, вон, опять мелькнул!
И вправду впереди стоял человек в куртке с капюшоном и махал рукой.
— Откуда здесь люди? — проронил Николай. — Место такое глухое.
— И в такую рань, — сказал Афанасий, подавив зевок.
Когда они подъехали ближе, увидели у ног человека плетённую корзину.
— Э-э, да это грибник, — присвистнул Сергей. — Да ещё женщина. Правду говорят: охота пуще неволи.
— Ранним утром только по грибы и ходят, — защитил грибника Николай, сам заядлый любитель тихой охоты.
Женщина ни на секунду не переставала махать рукой, неестественно подпрыгивая на одном месте.
— Что она приклеенная что ли? — удивленно заметил Сергей, глядя на эквилибристику грибницы.
Поравнявшись с женщиной, он остановил машину.
— Тебе что, мамаша? — приветливо спросил он, опустив стекло дверцы.
Женщина откинула капюшон, и они увидели, что она не старая, как им подумалось вначале, а очень молодая, лет двадцати двух — двадцати пяти, не больше, миловидная, с умными карими глазами на овальном симпатичном лице. Она тряхнула головой, и каштановые волосы рассыпались по капюшону куртки. Слегка накрашенные губы расплылись в лёгкой застенчивой улыбке, показав два ряда очень белых ровных зубов. На ней были спортивные штаны с лампасами, мокрые до колен, на ногах короткие резиновые сапоги.
Она подпрыгала на одной ноге ближе к машине.
— Что с вами? — спросил
Она не успела ответить. Видя, что женщине нужна помощь, из кабины выбрались Николай и Афанасий.
— Что случилось? — спросил Николай, поддержав её, заметив при этом, что она скривила губы от боли.
— Подвернула ногу, — сказала она, переводя взгляд с одного дуровца на другого.
Заглушив мотор, к ним подошёл Сергей, сочувственно глядя на травмированную грибницу.
— Вы здесь одна? — спросил Николай, поправляя шляпу.
— Я не одна приехала, — быстро заговорила она, словно отчитывалась перед незнакомыми людьми в своих грехах. — Мы трое приехали: я и подруга с мужем, на машине. Машину оставили в деревне у их знакомых, а сами пошли сюда. Только я немного грибов набрала, как оступилась и подвернула ногу, так и присела, ходить не могу. Мои знакомые испугались, говорят, надо срочно в больницу, пошли вдвоём в деревню за машиной, сказав мне, чтобы я никуда с этого места не уходила, ждала их. И вот прошлобольше часа, а они до сих пор не вернулись. — Ее миловидное лицо приобрело детское выражение.
— Вы никуда не отходили? — участливо спросил Николай, продолжая поддерживать её за локоть.
— Так и топчусь на этом месте, — улыбнулась она. Лицо её больше похорошело, а глаза заискрились. — Куда я с такой ногой пойду. А вы тоже по грибы собрались? — спросила она, обращаясь к Афанасию, как наиболее старшему из них, которому камуфляжная форма придавала вид серьёзный и доверительный.
— Нет, мы по другим делам, — быстро ответил Афанасий, обратив внимание, что Николай сострадательно смотрит на заплутавшуюся.
— А-а, понимаю, — сказала она. — Вы, наверное, рыбаки?
— Вы угадали, — произнёс Николай и улыбнулся. — Давайте пройдёмте вон к тому пенёчку, вам тяжело стоять.
Она оперлась на его руку, и он повел её к большому обомшелому пню на обочине просеки.
— Может, вы все-таки потихоньку ушли с того места, где вас оставили? — спросил Афанасий. — Почему ваших знакомых до сих пор нет.
— Может, они заблудились? Я сама переживаю. С тех пор, как они меня здесь оставили, я, возможно, отошла шагов на двадцать, не больше. Я и кричала сначала, а потом испугалась и перестала. — Наклонив голову, она с лёгким кокетством посмотрела на человека в камуфляжной форме.
Афанасий улыбнулся, а она продолжала:
— Я здесь поскакивала на одной ноге, где ягоду увижу — съем, где гриб подберу. Устану, на пеньке посижу. Видите, сколько насобирала с хромой ногой, — она кивнула на корзину, стоявшую около пня.
В корзине лежало два или три белых гриба, несколько старых подберёзовиков с водянистыми шляпками, видно, червивых, несколько валуев и две или три поганки.
— Вот это ядовитые грибы, — взяв корзину и показывая поганки женщине, сказал Николай. — Можно отравиться.