Мурманский сундук.Том 2
Шрифт:
Путешественники насторожились. Сергей перестал работать шестом.
Лодка по инерции продолжала плыть, а потом замедлила ход и застыла, слегка покачиваясь. Сзади действительно слышался звук, напоминающий работу двигателя моторной лодки, но он был настолько неявственен, что его было легко спутать с другим. Туман у берегов ещё вис над водой, и сколько Афанасий не подносил бинокль к глазам, ничего не заметил. Они долго прислушивались, но ничего не нарушало тишины. Легко плескалась вода о крутые борта лодки.
— Показалось, — проговорил
— Может, и не показалось, — промолвил Николай. — Я вам говорил про то, как меня чуть не утопили удальцы из особняка. Может, это они разгуливают на лодках по озеру?
Никто ему не ответил. Сергей снова взялся за шест.
— Вообще-то эти места пустынны и необитаемы, — продолжал Воронин, заметно успокоившись, — начинаются Скитские болота, притом непроходимые. Сюда мало кто нос показывает. Иногда охотники по берегу озера охотятся, а дальше, куда мы направляемся, не забредает никто — боятся. — Он снова покрутил пуговицу, пришитую Ольгой.
Вспомнив перепитии сегодняшнего утра, Николай вздохнул: хорошо, что это закончилось, туман сходит и таинственность, и непредсказуемость исчезают.
Солнце подошло к зениту, и туман рассеялся окончательно. Сзади в лёгкой дымке терялись очертания скалистого выступа, где рисовал свои этюды Николай, и за которым возвышался особняк, принадлежавший какому-то иностранцу, у которого были на услужении такие озорные и нахальные ребята. Над водой у берега летали стрекозы, высоко в небе кружили чайки.
Афанасий повернул голову назад и прислушался:
— Слышите? — спросил он.
— Вроде моторка, — вполголоса ответил Николай.
— Моторка, — подтвердил Афанасий.
— И я слышу, — сказал Сергей.
— Это не галлюцинации, — констатировал Николай.
— Может, кто рыбачит? — предположил Сергей. — Здесь, как я понимаю, раздолье для рыбаков.
— В этой части озера да, — подтвердил Воронин.
— Может быть, — ответил Афанасий. — Но даже в бинокль никого не видно. Хотя постой! Кажется, вижу. Чёрное пятно, приближающееся к берегу. Нет, это обман зрения.
— Да Бог с ними, с рыбаками, — махнул рукой Николай. — Мало ли чего привидится. Пуганая ворона куста боится. Скоро Сутоломь.
Приблизительно через час лодка вошла в устье Сутоломи, где река впадала в озеро. Правый берег был низинный, с заболоченными местами, а левый повыше — твёрдая суша, поросшая густым лесом.
— Против течения плыть будет тяжелее, — сказал Сергей, с трудом отталкиваясь от илистого дна.
— Мы вот что сделаем, — сказал Афанасий. — Один пойдёт по берегу, а двое поплывут в лодке.
— Правильная мысль, — поддержал его Сергей, который устал работать шестом, хотя его два раза подменяли.
— Вы вдвоём идите пешком, — сказал Воронин, — а я поведу лодку.
— Одному тяжело, — попытался его отговорить Афанасий.
Но Николай стоял на своем:
— Как устану, крикну.
— Будь по-твоему, — согласился
Когда лодка причалила, Сергей с Афанасием взяли карабины и спрыгнули на берег. Николай, отталкиваясь от дна шестом, поплыл вверх по Сутоломи.
— Найдём хорошее место, сделаем привал, — крикнул он им, удаляясь.
— Разумеется, — ответил Афанасий.
Сутоломь была неглубокой извилистой речкой, текущей в низких берегах. Левый местами был повыше, обрывистый, с недавнями оползнями. Плывя против течения, которое почти не ощущалось, Николай вскоре заметил, что лес с левой стороны стал редеть, образуя небольшие поляны, деревья стали мельчать, больше становилось молодого чернолесья, попадались небольшие болотца, а на сухих местах рос густой черничник. С правой стороны берег тоже заметно понижался, иногда пропадал, уступая место мелким топким ямам, в которых в изобилии росла осока и рогоз. Больше встречалось болотных птиц. При приближении людей они, зажиревшие от обильной летней пищи, тяжело и неуклюже взлетали, оглашая окрестности пронзительными криками.
— Мы в краю непуганых птиц, — сказал Сергей, вспомнив прочитанный то ли рассказ, то ли повесть с таким названием.
— Видно, что сюда давно или никогда никто не заглядывал, — сказал Афанасий, осматривая окрестности.
— Места совершенно дикие, — с восторгом заметил Сергей, как и Афанасий, обозревая бескрайнее болотистое пространство.
Они замолчали, обходя низину с зелёной водой. От берега далеко не удалялись, чтобы всегда видеть Николая, который медленно вёл лодку по реке. Иногда Сергей негромко кричал ему, чтобы оживить и скрасить путешествие, и тогда птицы с шумом вылетали из зарослей травы и кустов.
— Может, вам бечеву кинуть? — кричал им Николай. — Потащите лодку, как бурлаки…
— А ты надорвался? — смеясь, отвечали ему.
Николая сменил Афанасий, того Сергей, и так они менялись через час.
Когда солнце стало клониться к закату, решили сделать привал.
Сергей, который вёл лодку, причалил по требованию друзей к берегу и бросился на зелёную траву.
— Перекур, — сказал он. — Я выбился из сил.
Заночевать решили в небольшой берёзовой рощице на сухом месте, невдалеке от реки.
— Судя по всему, завтра начнутся бескрайние болота, — сказал Афанасий, сверяя свою карту со схемой, срисованной с рыбьего зуба. Они сидели на берегу, отдыхая перед ночлегом. — Пойдут протоки, и нам труднее будет найти правильный путь. Если бы на рыбьем зубе были координаты, тогда мы безошибочно дошли бы до скита.
— А если бы туда были рельсы проведены, — мечтательно протянул Сергей, который чертовски устал, но старался не подавать вида. Путешествие ему даже стало нравиться: тишина, пьянящий воздух, шумливый лес…