Мусаси
Шрифт:
Стоявший в стороне Гион Тодзи изумился красоте меча. Подумав, что даже в Киото такой меч большая редкость, Тодзи заинтересовался его владельцем.
Тодзи томился от скуки и раздражения. Его двухнедельное путешествие оказалось хлопотным, утомительным и бесплодным. Он хотел поскорее увидеть близких ему людей. «Интересно, успеет ли посыльный, – размышлял он. – Не опоздает, так она обязательно встретит меня на пристани в Осаке». Пытаясь развеять тоску, Тодзи вызывал в воображении образ Око.
В путь его
Сэйдзюро только беспомощно восклицал: – Как же могло такое случиться?
Тодзи, потворствовавший похождениям молодого учителя, чувствовал долю ответственности за несчастье, поэтому вызвался уладить денежный вопрос.
Поломав голову, Тодзи решил, что надо построить новую просторную школу на пустыре рядом с Нисинотоин, где обучалось бы множество учеников. Сейчас не время для работы с одним учеником, рассуждал он. Самые разные люди желали овладеть боевым искусством, даймё остро нуждались в тренированных воинах, поэтому такая школа была бы всем кстати. Она выпускала бы гораздо больше профессиональных фехтовальщиков. Тодзи с каждым днем укреплялся в мысли, что священный долг новой школы – это приобщение к стилю Кэмпо по возможности широкого круга людей.
Сэйдзюро сочинил по этому поводу прошение, вооружившись которым Тодзи отправился на запад островов Хонсю, потом на Кюсю и Сикоку собирать пожертвования с выпускников школы Кэмпо. В феодальных владениях по всей стране служило много учеников Кэмпо, были среди них и достигшие высокого положения. Как ни увещевал их Тодзи, лишь немногие захотели внести деньги или дать подписку о будущем взносе. Все они, как правило, говорили: «Я сообщу ответ в письме» или «Обсудим дело, когда я приеду в Киото» и прочее в том же духе. Тодзи возвращался с ничтожной толикой суммы, на которую рассчитывал.
Разорившееся хозяйство не было, строго говоря, собственностью Тодзи, поэтому и его воображение рисовало не образ Сэйдзюро, а Око. Соблазнительное видение, однако, не могло надолго увлечь его, и он снова почувствовал беспокойство. Тодзи завидовал молодому человеку, ловившему блох у обезьянки. Ему хотелось убить время, поэтому он подошел к юноше и попытался завязать разговор.
– Привет, молодой человек! В Осаку едешь?
– Да, – ответил тот, не поднимая головы и мельком взглянув исподлобья на Тодзи.
– Семья живет там?
– Нет.
– А ты из Авы?
– Нет.
Разговор не клеился.
Тодзи помолчал и сделал еще одну попытку разговорить молодого человека.
–
Комплимент явно польстил молодому человеку. Он живо повернулся к Тодзи.
– Он очень давно хранится в нашей семье. Это боевой меч. Хочу найти в Осаке хорошего оружейника и переделать ручку, чтобы носить его на поясе.
– Но он слишком длинный для ношения на боку.
– Вряд ли. Меньше метра.
– Для меча это много. Молодой человек улыбнулся.
– Каждый должен владеть мечом такой длины, – самоуверенно ответил он.
– Конечно, можно фехтовать мечом в девяносто и даже в сто двадцать сантиметров, – с легкой укоризной возразил Тодзи, – но это по силам только настоящему мастеру. Сейчас полно хвастунов, щеголяющих огромными мечами. Выглядят внушительно, но стоит делу принять серьезный оборот, так они спасаются бегством. Какой стиль ты изучал?
Речь зашла о фехтовании, и Тодзи не мог скрыть чувства превосходства над мальчиком.
Молодой человек, мельком взглянув на высокомерное лицо Тодзи, ответил:
– Стиль Томиты.
– Он основан на применении более короткого меча, – непререкаемо заявил Тодзи.
– Я изучал стиль Томиты, но не обязан пользоваться коротким мечом. Не люблю подражать. У моего учителя был короткий меч, а я решил попробовать длинный, и меня выставили из школы. За непокорность.
– Вы, молодые люди, любите ниспровергать авторитеты. А что потом?
– Я уехал из деревни Дзёкёдзи провинции Этидзэн и отправился к Канэмаки Дзисаю. Он превзошел стиль Томиты и разработал стиль Тюдзё. Он из сочувствия взял меня в ученики и через четыре года объявил, что я могу идти собственной дорогой.
– Провинциальные учителя легко раздают свидетельства.
– Только не Дзисай. Он очень строгий. Он выдал свидетельство еще одному человеку кроме меня – Ито Ягоро Иттосаю. Я стал настойчиво работать, решив получить второе в истории школы официальное свидетельство. Я не успел завершить курс, потому что меня вызвали домой к умирающей матери.
– Ты откуда родом?
– Из Ивакуни в провинции Суо. Дома я практиковался каждый день у моста Кинтай, срезая на лету ласточек и рубя лозу. Так я разработал некоторые собственные приемы. Перед смертью мать передала мне меч, наказав беречь его, потому что его сделал Нагамицу.
– Нагамицу? Неужели?
– На мече клейма мастера нет, но всегда считалось, что это его работа. В наших местах этот меч известен всем, его называют Сушильный Шест.
Немногословный с виду молодой человек разговорился, когда речь зашла о любимом предмете. Он оживленно рассказывал все, что знал, не обращая внимания на собеседника. Его повествование наводило на мысль, что он – человек целеустремленный и сильный, несмотря на вычурный вкус в одежде.