Мусаси
Шрифт:
– Трус! Прикидываешься самураем, а сам боишься фехтовальщиков из других школ.
– Боюсь?! Предупреждаю только, что мы должны опасаться самоуверенности.
– Кто ты такой, чтобы предупреждать? – С этими словами обиженный молодой самурай, ударив приятеля в грудь, сбил его с ног.
– Драки захотел? – угрожающе проговорил упавший.
– Я готов!
Старшие ученики Гион Тодзи и Уэда Рёхэй поспешили вмешаться в ссору.
– Прекратите! – Они растащили спорщиков,
– Посидите смирно!
– Мы понимаем ваши чувства.
В повздоривших влили несколько чашечек сакэ, и шум улегся. Задира вновь превозносил себя и товарищей по школе, а критик, обняв Рёхэя, проливал пьяные слезы.
– Я хотел добра нашей школе, – всхлипывал он. – Если мы будем упиваться лестью, то слава Ёсиоки Кэмпо померкнет. Сгинем совсем, слышишь?
Один Сэйдзюро оставался почти трезвым.
– Тебя не радует застолье? – спросил Тодзи.
– Полагаешь, остальным нравится?
– Конечно! Ничего иного они не помышляют.
– С меня довольно!
– Может, пойдем куда-нибудь, где поспокойнее? Мне тоже надоел этот гам.
Сэйдзюро тут же согласился, заметно повеселев.
– Давай туда, где мы были прошлой ночью.
– В «Ёмоги»?
– Да.
– Там гораздо приятнее. Я сразу понял, куда тебя тянет, но брать с собой эту ватагу – пустая трата денег, поэтому я завернул сюда, где подешевле.
– Давай незаметно исчезнем. Рёхэй позаботится об остальных.
– Сделай вид, что идешь по нужде. Я выйду следом. Никто не заметил ухода Сэйдзюро.
Невдалеке от «Ёмоги» женщина, стоя на цыпочках, пыталась повесить на крючок фонарь. Его задуло ветром, и ей пришлось снять фонарь, чтобы зажечь огонь. Недавно вымытые волосы разметались по спине, напрягшейся от усилия. Тени от раскачивающегося фонаря метались по ее рукам. Вечерний ветерок доносил аромат цветущей сливы.
– Око, тебе помочь?
– Это вы, молодой учитель? – удивилась женщина.
– Да, я.
К Око подошел не Сэйдзюро, а Тодзи.
– Так хорошо?
– Да. Спасибо.
Тодзи, отойдя на несколько шагов, увидел, что фонарь висит криво, и поправил его. Око не переставала удивляться, что многие мужчины, которые пальцем не шевельнут в собственном доме, с готовностью помогают по хозяйству в ее заведении. Здесь они сами открывают и закрывают сёдзи, раскладывают дзабутоны и выполняют десятки других дел, за которые они и не подумали бы взяться в своем доме.
Тодзи провел Сэйдзюро в дом.
– Здесь слишком тихо, – промолвил Сэйдзюро.
– Открою сёдзи на веранду, – сказал Тодзи.
Узкая веранда выходила на реку Такасэ, бежавшую по камням. К югу, за мостом на улице Сандзё, раскинулись
Тодзи занервничал.
– Почему так тихо? Куда женщины попрятались? У них сегодня нет других гостей? – Тодзи нетерпеливо поерзал. – Где Око запропастилась? Даже чаю не подала!
Не вытерпев, Тодзи пошел узнать, в чем дело. Ступив на веранду, он чуть не столкнулся с Акэми, которая несла лакированный с золотом поднос. Колокольчик, прикрепленный к оби, звякнул, когда она заговорила.
– Осторожнее! Чуть не расплескала чай! – воскликнула девушка.
– Почему так долго? Молодой учитель пожаловал. Я думал, что он тебе нравится.
– Смотри, я и правда разлила чай. Ты виноват! Принеси тряпку!
– Еще чего! Где Око?
– Прихорашивается.
– Красоту наводит?
– Днем некогда было.
– Днем? Кто же приходил средь бела дня?
– Не твое дело. Пропусти меня, пожалуйста!
Тодзи отошел в сторону, Акэми вошла в комнату и поздоровалась с гостем.
– Добрый вечер! Рады видеть вас.
Сэйдзюро с деланным безразличием ответил, глядя куда-то мимо девушки:
– А, это ты, Акэми! Спасибо за вчерашний вечер!
Сэйдзюро выглядел смущенным. Акэми сняла с подноса кувшин, напоминавший курильницу для благовоний, и поставила на него трубку с керамическим мундштуком и круглой чашечкой.
– Не хотите ли покурить? – вежливо спросила она.
– По-моему, курение табака недавно запретили.
– Да, но все продолжают курить.
– Хорошо, тогда и я не откажусь.
– Сейчас приготовлю трубку.
Акэми, взяв щепоть табака из миниатюрной перламутровой коробочки, ловко набила трубку и вложила мундштук в рот Сэйдзюро. Непривыкший к курению Сэйдзюро неуклюже затянулся.
– Горьковато, – сказал он. Акэми хихикнула.
– А где Тодзи?
– В комнате матери, верно.
– Ему нравится Око, как я заметил. Подозреваю, что он похаживает сюда и без меня. Так?
Акэми засмеялась, но ничего не ответила.
– Что смешного? Думаю, что и он нравится твоей матери.
– Ничего не знаю.
– Зато я уверен. Несомненно. Славно получается: две счастливые пары – твоя мать и Тодзи, ты и я!
Как бы невзначай Сэйдзюро накрыл ладонью тонкие пальцы Акэми, лежавшие на ее коленях. Девушка быстро отдернула руку, но это только раззадорило Сэйдзюро. Он обнял вскочившую Акэми за тонкую талию и притянул к себе.