Мушкетер
Шрифт:
Сухова отбросило в сторону, он ушёл под воду, оглушённый, утративший способность соображать. Вода, принявшая его, была ох как холодна, но света хватало — огонь, бушевавший на корабле, озарял бухту чуть ли не до самого дна. Гул и грохот долбили в уши. Вот на волны крестом легла мачта…
Вынырнув, Олег отдышался и поплыл к берегу.
Поворачивая голову для вдоха, он всякий раз видел горящий остов флагманского корабля, от которого осталась одна задняя половина. Нос отвалился, мачты рухнули.
Куча горящих
Матросы на фоне дыма и пламени метались, сбивая огонь, стаскивая в море прилетевшие «подарки». Люди, барахтавшиеся в воде, тонули, цеплялись за плавающие доски, кричали о помощи.
Весь лагерь англичан был разбужен и гудел ульем. К пристани мчались конные и пешие.
Задыхаясь, чувствуя, как хлюпает вода в ботфортах, Сухов вылез на пристань, едва одолев скользкие сваи. Упав на колени, он протянул руку пыхтящему Шурику.
— Хватайся!
— Хватаюсь, — булькнул Пончев.
Рядом, честя англичан, на доски причала рухнул Быков. Яр тоже развернулся, поднимаясь на четвереньки, и помог выбраться из воды Виктору и Чантри.
— Ты хитрый… — выдохнул Быков.
— Почему? — отрывисто спросил Олег, запинаясь об одеяло дозорного, начинавшее тлеть от упавшей искры.
— Потому что обутый…
— Не додумался снять. Подъём! Берём одеяло и тащим Пончика! Понч, изображаешь раненого!
— Я… — вякнул было Александр.
— Бегом! Бегом!
Олег с Яром, Виктор и Нолан подхватили одеяло, на которое проворно улёгся Шурик, и бегом потащили навстречу бегущим англичанам.
— Нолан! Кричи: «Лекаря, лекаря!»
— Понял!
— Будут спрашивать, делай большие глаза и ври чего-нибудь. Скажешь, что Пончу грудь придавило!
— Садюга… — пробормотал Шурик. — Угу…
— Глаза закрой! Ты в отключке!
— Лекаря! Лекаря! — заорал Чантри на чистейшем «инглише».
Подбегавшие британцы, полуодетые и мало что разумеющие, освещённые метущимся светом горящего корабля, суетились совершенно бестолково.
— Что случилось? — вырвался вперёд кто-то из офицеров.
— «Триумф» взорвали! — взвыл Нолан. — Спасайте его светлость!
Англичане тут же кинулись к пристани, а четверо друзей поспешили в обратную сторону, пробиваясь через толпу набежавших солдат и матросов.
— Нашему другу, кажись, грудину сломило! — на ходу отвечал Чантри. — Еле дышит!
— Чего там? — с азартом налетела очередная партия любопытствующих.
Нолан вытаращил глаза.
— Флагман ка-ак подзорвётся! Как жахнет! Нас во все стороны раскидало, а Алекса ка-ак долбанёт обломком мачты!
— Господи святый! — заголосили любопытствующие и кинулись к пристани, поближе к месту происшествия.
— Лекаря! — заголосил Чантри.
И тут из тьмы, прохваченной огнями костров и зарева в порту, вынырнул пузатенький,
— Я — лекарь! — крикнул он тонким голосишком. — Что происходит?
Нолан сообразил тут же.
— Беги бегом на пристань, — заорал он, — спасай его светлость!
— О, мой Бог! — взвыл врач и со всех ног кинулся к морю.
Олег, всё это время и слова не промолвивший, резко свернул за палатки.
— Встань и иди! — исцелил он Пончика, тут же скомандовав: — Бегом отсюда! Быстро, быстро!
Все пятеро канули во тьму, покидая пределы вражеского стана, который сами же и разбудили.
Багровые отсветы с пристани уже почти не были заметны — флагман догорал, зато впереди призывно замерцали огни Ла-Пре.
Глава 25,
в которой происходит «сбыча мечт»
Поздно утром 6 ноября, так и не выспавшись после ночных событий, герцог Бэкингем начал штурм крепости Сен-Мартен-де-Ре, где в то время под началом у Туара держали оборону полторы тысячи человек, половина из которых были обстрелянными ветеранами.
Под пушечные раскаты с моря три тысячи английских солдат и семьсот матросов бросились на приступ, волоча за собой осадные лестницы.
Они сумели пробиться сквозь шквальный огонь к самым стенам, и здесь — о, стыд и ужас! — обнаружилось, что лестницы слишком короткие, по ним на верх бастиона не взобраться.
Британские солдаты потоптались в растерянности, бросили ненужный хлам и помчались прочь — защитники крепости расстреливали их со всеми удобствами.
В этом нелепом сражении герцог Бэкингем потерял пятьсот человек.
«Пытаться победить более полутора тысяч человек, — с горечью писал позже герцог де Роган, — карабкаясь на стены крепости с четырьмя бастионами, имеющими прекрасную артиллерию, означало отнять веру у солдат и изначально не дать им стяжать славу».
Джордж Вильерс понял, что война проиграна, и, подбадриваемый своими офицерами, стал спешно готовиться к отступлению.
Герцог приказал выстроить деревянный мост на островок Луа к западу от Ре, упустив при этом из виду, что надо бы соорудить и предмостные укрепления.
Ночью 8 ноября маршал фон Шомберг с тремя тысячами солдат высадился на севере Иль-де-Ре. Старый служака был чрезвычайно удивлён одним странным обстоятельством — англичане покидали остров. Разумеется, Шомберг тут же атаковал отступающие части.
Британцы всей толпой бросились к мосту, французы их догнали, и началась резня. Захватчиков кололи, рубили, топили, сбрасывая в залив Лафосс-де-Луа.
Герцог Бэкингем с пикой в руках отбивался в передних рядах, как простой солдат, прикрывая отступление, и последним взошёл на борт «Виктори», уцелевшего прошлой ночью, когда «Триумф» превратился в кучку угольев.