Муссон
Шрифт:
Хэл зажег две свечи и поставил на крышку отцовского гроба. Потом встал на колени перед гробом и начал долгое бдение. Иногда он молился вслух о мире для души отца и об отпущении его грехов.
Один или два раза он начинал негромко разговаривать с ним, вспоминал случаи из их совместной жизни, снова переживал ужас и боль страшной смерти сэра Фрэнсиса. Хотя ночь была долгой и он устал и замерз, бдение кончилось, лишь когда рассвет, серый из-за бури, прокрался в окно каюты. Тогда Хэл встал и поднялся на палубу.
—
Хэл приказал ненадолго распустить фок, чтобы дать кораблю возможность вытащить лапы якоря из песчаного дна, потом снова свернул парус, когда корабль освободился. Он долго слушал, как щелкают собачки кабестана, все быстрее и быстрее, пока звук не превратился в сплошной частый треск — по мере того как поднимался якорь и канат исчезал в клюзе.
— Поднять паруса! — отдал приказ Хэл.
Как только паруса были подняты, ветер сразу туго наполнил их. «Серафим» вздрогнул, а когда Хэл приказал повернуть руль, с готовностью подчинился и заплясал на волнах. Матросы на мачтах радостно закричали. Мгновение спустя с марса послышался голос Тома:
— На палубе! Шлюпка!
— Где? — крикнул в ответ Хэл.
— Отходит от берега. Две шлюпки. Нет, три!
Хэл подошел к поручню и приставил к глазу подзорную трубу.
Серое море было усеяно белыми шапками пены. Низкие тучи ползли по небу, закрывая вершину горы. Он разглядел три шлюпки, борющиеся с прибоем и ветром; разбрасывая носом пену, они направлялись к «Серафиму».
— Гости, капитан, — сказал рядом Нед Тайлер.
Хэл улыбнулся и навел подзорную трубу на резкость. Стали видны голландские мундиры и блеск штыков.
— Едва ли они скажут нам что-нибудь, что мы хотели бы услышать, мистер Тайлер.
Он резко сложил трубу. Очевидно, это солдаты из крепости. Их привлекло ночное сражение на берегу. Хэл повернулся к далеким шлюпкам спиной и улыбнулся, отдавая следующий приказ.
— Проложите курс так, чтобы мы прошли мимо «Йомена», оставив его с левого борта, мистер Тайлер.
В полукабельтове от «Йомена» «Серафим» лег в дрейф и спустил шлюпку. Она плясала на волнах рядом с кораблем, в нее опустили тиковый ящик, следом спустился сам Хэл и взял руль, приказав грести к стоящему на якоре «Йомену».
Андерсон стоял у борта. Хэл влез на кормовую банку и окликнул его:
— У меня для вас груз.
— Готов принять, — крикнул в ответ Андерсон, и его экипаж спустил с грот-реи снасть. Шлюпка встала под ней и, работая быстро и ловко, матросы прикрепили к тросу тиковый ящик.
— Поднимай! — крикнул Хэл, и гроб его отца, раскачиваясь, поплыл на палубу
— Я в большом долгу перед вами, сэр! — крикнул Хэл на палубу высоко над собой.
— Рад помочь, сэр, — ответил Андерсон. — Желаю вам попутного ветра.
Он приветственно коснулся края шляпы.
— До встречи, — ответил Хэл.
И тут над поручнем показалась голова Гая. Он был бледен, как будто уже испытывал первые приступы морской болезни. Тем не менее он храбро улыбнулся и помахал над головой шапкой.
— Прощай, отец, и до встречи в Бомбее.
— Прощай, — ответил Хэл и почувствовал острую боль, вызванную этим расставанием. «Я бы хотел, чтобы судьба была к нам добрее», — подумал он и ободряюще улыбнулся Гаю, стараясь выразить свою любовь и надежду; но почти сразу ему пришлось все внимание уделить трудной задаче возвращения на «Серафим».
Хотя мачты «Серафима» раскачивались, словно большой маятник, и подъем вверх был трудным и опасным, Том и Дориан наверху, на марсе, оставались в безопасности. Оттуда они смотрели на палубу «Йомена». «Серафим» проходил так близко, что можно было различить выражение лиц пассажиров и экипажа.
— Вон Гай! — Дориан сорвал шапку и помахал брату. — Эй, Гай! Наверху, Гай!
Гай поднял голову и посмотрел наверх. Руки его оставались за спиной, на лице не было улыбки.
— Почему он мне не ответил? — жалобно спросил Дориан. — Я его ничем не обидел.
— Не волнуйся, Дориан. Он ненавидит не тебя, а меня, — спокойно ответил Том, холодным взглядом отвечая на взгляд брата-близнеца.
За Гаем небольшой тесной компанией стояла семья Битти.
Несколько дней назад они вместе с Гаем переселились на «Йомен», собираясь плыть в Бомбей. Каролина стояла в нескольких шагах от остальной семьи, и Том разглядел ее повнимательнее. Она прекрасно смотрелась на фоне окружающих, ветер трепал ее юбки и ленты шляпы, одной рукой девушка придерживала шляпку, волосы на ветру плясали по щекам, глаза блестели, когда она смотрела на второй корабль.
— Каролина! — крикнул Том. — Здесь! Наверху!
В него вселился дьявол, и он кричал, чтобы разозлить близнеца, а не по какой-либо другой причине.
Каролина подняла глаза и увидела его высоко на марсе. Чуть приплясывая от возбуждения, она замахала свободной рукой.
— Том! — Ветер отнес ее голос, но острые глаза Тома прочли это слово по движениям ее губ. — Удачи!
Гай повернулся на ее голос и подошел. Он не коснулся ее, только вызывающе и воинственно посмотрел на брата.
«Серафим» распустил еще паруса, резко накренился и полетел по ветру. Фигуры на палубе «Йомена» уменьшились и вскоре исчезли из вида. Братья смотрели с марса на второй корабль, пока тот не стал точкой на далеком горизонте, почти скрытый темной горой и грядами мрачных темных туч.