Мутантики
Шрифт:
– Странно, что они не взяли с собой собак, которые бы нас выследили, – сказал Бормоглотик, когда треск сучьев под ногами у их неуклюжих преследователей затих вдали.
– Собаки слишком громко лают, а карлики хотели напасть тайно, – предположила Трюша.
Приятель пристально посмотрел на нее:
– Послушай, а почему ты не стала невидимой, когда они чуть не догнали нас? Я же кричал тебе!
– Я не хотела оставлять тебя одного, – сказала девушка, отводя взгляд, и нос ее опять стал пунцовым.
– Нам нельзя
И, чутко прислушиваясь, не раздадутся ли голоса или топот врагов, они спустились с дерева и пошли по тропинке мимо заброшенного поселка. В густых зарослях лопуха на небольшой полянке они услышали тоненький плач и увидели маленькую девочку-лобастика.
– Меня зовут Бубнилка, – сквозь слезы проговорила она. – А вы шерстюши? Мы посылали вам письмо с воро-о-оной!
Наконец, немного успокоившись, девочка рассказала, как реакторные карлики ворвались в библиотеку и схватили всех лобастиков, и только ей удалось спрятаться. Вспоминая о том, как враги забросали их зажигательными горшками и ничего не стало видно из-за дыма, малышка снова начала всхлипывать.
– Уже смеркается, – сказал Бормоглотик, посмотрев на сереющее небо. – Пупырь и Мумуня ждут нас в камышах.
– Можно я пойду с вами? – с надеждой спросила Бубнилка.
– Не волнуйся, мы бы и не оставили тебя одну, – и Трюша взяла девочку за руку.
Когда они подошли к топкому берегу ручья, где в камышах их должны были ждать Пупырь и Мумуня, стало уже почти совсем темно, и каждый шорох, непонятный звук в лесу – а ночной лес всегда полон пугающих звуков – заставлял их вздрагивать.
– Пупырь! Мумуня! – негромко крикнула Трюша. – Мумуня! Пупырь!
Они звали еще долго, но никто не откликался, только сухо шуршали верхушки камыша.
– Их здесь нет, – сказал Бормоглотик. – Они еще не пришли, если только… – и сразу замолчал.
– Что «если только»? – Трюша с беспокойством схватила его за руку.
– Ничего, – он замялся, сообразив, что едва не сказал лишнего. – Мало ли какое может быть «если только». Я имею в виду, они могли и немного задержаться.
С кваканьем из камышей выскочила трехглазая жаба Биба и прыгнула прямо в руки Бормоглотику.
– Ну вот – здрасте-подвинься! – удивился тот. – Откуда ты здесь взялась, Биба? А что у тебя во рту? А ну покажи!
Он встряхнул недовольную жабу, и на ладонь Трюши упало маленькое колечко с блестящим камешком.
– Это колечко моей мамы, она никогда с ним не расставалась! – ахнула девушка. – Значит, Мумуня была здесь! Почему она не дождалась меня? Неужели ее схвати…
– Не волнуйся, – быстро перебил Бормоглотик. – Биба могла стащить колечко при пожаре, спрятать его во рту и носить весь день. Она вечно таскает все во рту.
– Давайте посмотрим в камышах, вдруг найдем там кусочки твоей мамы! – предложила Бубнилка. Как многие маленькие
Увидев, как вздрогнула Трюша и как мгновенно похолодела ее рука, Бормоглотик набросился на малышку:
– Как ты могла такое сказать? Ты что, совсем глупая?
– Я только сказала то, что ты подумал, – проговорила лобастик.
– Я этого не думал! – запротестовал Бормоглотик, заметив, как в ужасе отшатнулась от него Трюша.
– Нет, подумал! – заупрямилась наивная Бубнилка. – Мы, лобастики, умеем читать мысли! Ты подумал: «Вдруг сюда прибежали красноглазые собаки и разорвали ее?» А про кусочки я уже сама придумала.
– Не спорь, Бормоглот. Может, ты и прав. Давайте пойдем в камыши и посмотрим, – тихо сказала Трюша, и мутантик поразился ее мужеству.
Ярко светила багровая луна. Каждый кратер и каждая выбоина на ее поверхности были отчетливо видны. После исчезновения озонового слоя над Землей и луна, и солнце на заходах и восходах стали ярко-красными, а звезды можно было рассмотреть даже днем.
Жаба Биба прыгала впереди в камышах, показывая дорогу, а Трюша, Бормоглотик и Бубнилка следовали за ней. Наконец Биба остановилась и заквакала. На потрескавшейся от долгой засухи земле лежала пустая упаковка из-под слабительных таблеток и тщательно свернутый фартук Мумуни.
Бормоглотик поднял фартук: крови на нем не было, и тесемки не оборваны, а аккуратно развязаны. Это немного успокоило хвостатенького мутантика, значит, Мумуня сняла его сама, и карлики или красноглазые собаки не разорвали ее. Но в то же время, раз Пупырь и Мумуня не дождались их, значит, случилось что-то серьезное, возможно, за ними гнались, и они побоялись привести погоню к ручью.
Друзья прождали их еще несколько часов. Наступила уже середина ночи, луна совершила почти треть своего пути по небу, а Пупыря и Мумуни все не было. С другой стороны ручья, от болотца и от Зарослей красноглазых собак тянуло гарью и видно было алое зарево.
– Это со свалки, – сказала Трюша.
Внезапно задремавшая на Мумунином фартуке Бубнилка застонала и подняла голову.
– Мне приснилось, что нас схватили! Давайте спрячемся!
– Ерунда, малышка! В сны не надо верить! – засмеялся Бормоглотик.
– Нет, надо! Нам, лобастикам, снятся не простые сны, а только вещие.
Поверив ей, мутантики затаились под мостом и правильно сделали. Вскоре над их головами загрохотали шаги, деревянный мостик заскрипел и стал прогибаться. По нему шли два карлика-лазутчика и везли тачку с награбленным добром. Впереди них на поводке, привязанный к тачке, бежал красноглазый пес с куцым хвостом.
Почуяв мутантиков, собака зарычала и натянула поводок, царапая передними лапами доски мостика. Тачка накренилась, и в ручей из нее что-то упало.