Мутанты. Дети-волки. Книга первая

Арлатов Маир

Уланд, не торопясь, мысленно досчитал до ста и начал выбираться из мешка. Холодный утренний воздух пробирал до костей. За ночь выпала обильная роса. Она блестела на траве и намочила спальные мешки спящих. Уланд усмехнулся, вспомнив, как огорчился отец, обнаружив, что вспешке они забыли взять палатку. Но возвращаться не стали: понадеялись на водонепроницаемость и теплоизоляцию спальных мешков. Что ж они вполне оправдывали свои характеристики.

Он осторожно вытащил обувь, спрятанную под плёнкой, и одел. Через открытое окно машины достал

свитер. Вскоре он был готов отправиться выполнить задуманное.

Уланд подошёл к этому делу со всей ответственностью. Никакая кочка, ни какое дерево или куст не остались без внимания. Каждый метр земли был осмотрен. Он реагировал на каждый шорох, доносившийся с земли, но в основном это были мыши и лягушки. Ни одного белого стрижа: ни живого, ни мёртвого.

Наконец, он вернулся. Озябший и промокший Уланд забрался в мешок и съёжился, стараясь согреться.

Он радовался, предчувствуя, что родителям не удастся найти ни одного белого стрижа. А это значит, что не обнаружат они третью примету и не случится ничего страшного. Чего именно не случится Уланд не понимал, но решительно был против любых перемен, которые могут произойти в их семье.

Неплохо было бы поспать часок другой, но спать не хотелось. Он лежал без движения с закрытыми глазами и вспоминал многочисленные ночные сновидения, виденные им в последнее время почти каждую ночь.

Главным героем в них был он сам – Уланд – в образе матёрого чёрного волка. Но волком он был не один. Рядом с ним была волчица – его сестра? – задавался он вопросом. Но ответа не находил. Почему ему и Винессии снятся такие странные сны? Что за женщину, одетую в длинную белую шубу и того же цвета шапку и муфту, они охраняют? Её лица он не видел, но таилось в ней что-то до боли в сердце знакомое, родное.

Почему он часто видит во сне отца? А недавно, охваченный безумной яростью, он вдруг напал на него и повалил в белый снег. Затем наступил огромной лапищей ему на горло и, рыча, оскалил клыки… Что же было дальше? Он убил его? Кажется, нет – глаза отца остановили его. В них не было страха. В них было что-то другое…

Размышления Уланда прервал отец. Он зашевелился и стал вылезать из своего мешка. Он явно осторожничал, и это показалось Уланду очень странным. Украдкой Уланд стал следить за отцом и пришёл к выводу, что тот собирается куда-то идти. Едва отец скрылся за деревьями, как его сын вылез из мешка и направился за ним, соблюдая расстояние и максимум осторожности.

Странно, но его отец стал делать то же самое, что и он проделывал час- полтора назад. Росс тщательно осматривал метр за метром. Без сомнения, он искал стрижей.

«Зачем? Показать их матери или наоборот?»

Озадаченный этим вопросом, Уланд прекратил слежку и пошёл назад. Вдруг он замер, услышав всплеск воды, и оглянулся. Отец стоял на берегу реки и смотрел в воду.

«Что он бросил в реку: птицу или камень? Похоже, камень. Здесь стрижей нет, я всё проверил. А если упустил, не заметил? Уже поздно…».

Отец долго

не возвращался. Стало уже совсем светло. Запели песни птицы и неуверенно запиликали на скрипках озябшие кузнечики.

Уланд начал беспокоиться. И лишь услышав, приглушённые травой шаги, облегчённо вздохнул.

Росс возвращался, неся в руках охапку чуть влажного хвороста. Стрижей он не нашёл, а насобирал хворост, чтобы не вызвать подозрений у жены, если она уже проснулась.

После ночной беседы с Глорой, он решил, во чтобы то ни стало проснуться раньше неё и отправиться на поиски птиц. Он возвращался уверенный, что их нет. Она должно быть скоро забудет о них, и их семейная жизнь войдёт в прежнюю колею. У неё не будет повода для беспокойства и страхов. Он обо всём позаботился.

Уланд наблюдал за отцом сквозь ресницы и вдруг решил, что ему всё-таки удалось найти птиц или хотя бы одну, и теперь он прячет свою находку в кармане куртки, собираясь показать матери. А он – Уланд – не хотел этого допустить. И если ему придётся залезть к отцу в карман, чтобы скрыть правду, он так и поступит!

Уланд заворочался в мешке, изображая просыпающегося. Затем начал медленно из него вылезать, сонно потягиваясь, и направился к отцу.

– Ранняя птаха, что не спится? – спросил отец.

– Уже выспался, – ответил Уланд и подумал: «Птаха – первое, что пришло ему на ум. Так и есть, наверно, нашёл их, и они ему не дают покоя. В каком же они могут быть кармане?..».

– Замёрз?

– Есть немного…

– Сейчас костёр разожжём.

Росс стал рыться в карманах в поисках спичек.

– Я кажется, спички в машине оставил, сбегай, принеси.

– Сейчас, – Уланд быстро нашёл их и вернулся.

Вскоре костёр запылал.

Уланду не сиделось на месте. Он беспокойно вскакивал и начинал ходить вокруг костра. Ему казалось, что мать вот-вот проснётся, а он не успел стащить птиц у отца. И тот как нарочно, не хочет снять куртку.

«Да, мало шансов сделать это, и притом так, чтобы не застукали. Что делать? Что делать?»

– Что случилось, Уланд? Ты будто не в своей тарелке.

Уланд посмотрел в его глаза и понял, единственное, что ему остаётся – это уговорить отца не показывать птиц матери. Ему претила сама мысль о воровстве, а уж тем более о разбойном нападении, а он был на грани того, чтобы броситься на отца и попытаться отнять их силой. Трудно было представить, чем мог бы для него закончиться этот инцидент.

– На мне что-то не так? – забеспокоился отец и принялся себя осматривать. – Я опять что-то надел наизнанку?

– Не показывай их матери, – с трудом произнёс Уланд.

– Кого не показывай? – не понял Росс.

– Птиц…

– Так… А теперь успокойся, сядь поближе и объясни толком, что ты имеешь в виду.

Уланд подсел ближе к костру, вздохнул и, не отрывая глаз от яркого пламени, сказал:

– Ведь ты же нашёл белых стрижей, не так ли? Иначе зачем тебе пришлось так рано встать?