Мутанты. Время собирать камни.

Типатов Владимир

— А по заднице хочешь? — вмешалась бабушка в перекличку матери и сына. — Ему тут подарки принесли, а он капризничает.

— Ничего я не капризничаю, — выходя в гостиную из своей комнаты, сказал невысокого роста мальчик. — Вы будете сейчас водку пить и песни петь, а мне это неинтересно.

— Саша, прекрати, и веди себя прилично, — одёрнула сына Наташа. — Лучше познакомься с Виктором Сергеевичем. Это он принёс тебе и Катеньке целую кучу подарков.

— Давай знакомиться. Меня зовут Виктор Сергеевич, — протягивая руку мальчику, сказал Виктор.

— Александр, — протягивая свою руку, сказал

Наташин сын.

— Так официально? А почему не Саша?

— Моего папу звали Александр, поэтому и меня зовут Александр.

— Мне сказали, что ты хочешь стать суворовцем. Это правда?

— Я хочу быть офицером, — сказал Наташин сын и посмотрел на мать.

— Сначала суворовцем, потом курсантом военного училища, потом офицером, а потом генералом, — с улыбкой сказал Виктор. — Был такой полководец — Александр Македонский. Вот и ты, когда дорастёшь до генерала, станешь полководцем.

— У меня дедушка был генералом.

— Я знаю.

— А папа был майором.

— И об этом я знаю. Вот, возьми, это тебе мой подарок, — сказал Виктор и протянул Наташиному сыну электронную игровую приставку.

— Класс! Ни у кого такого нету! — радостно закричал Александр-младший и выбежал с подарком из гостиной.

— А где твоё спасибо!? — крикнула ему вдогонку Наташа, но сын уже скрылся в своей комнате.

— Давайте уже сядем за стол и начнём отмечать мой день рождения, — сказала Наташина мать. — Саша, наполняй стаканы и говори тост.

— Давайте выпьем за прекрасную женщину, за виновницу сегодняшнего торжества, — после того, как все расселись за столом, сказал отставной полковник. — Счастья тебе, Катя.

— Спасибо, Саша. Ты настоящий друг и прекрасный мужчина.

Все дружно выпили за здоровье именинницы и некоторое время после этого, за столом слышны были только стук металлических вилок и ложек о стеклянную посуду.

— Между первой и второй — промежуток небольшой, — сказал Александр Михайлович и вновь наполнил жидкостью стаканы и рюмки. — А теперь давайте выпьем за присутствующих здесь прекрасных дам.

— Прекрасный тост, — улыбаясь, сказала именинница. — Узнаю гусара.

— За вас, Наталия Николаевна, — заглянув в глубину Наташиных глаз, сказал Виктор.

— Спасибо, Виктор Сергеевич, — не отводя свой взгляд, тихо сказала Наташа.

Так они и выпили, глядя друг другу в глаза…

— Я, пожалуй, пойду, — поднимаясь со стула, сказал Виктор.

— Не уходите, — прикоснувшись ладонью к его руке, попросила Наташа. — Побудьте ещё немного.

— Я бы с радостью, но за дверью вашей квартиры меня ожидают двое, и на улице ещё шестеро молодых людей, у которых тоже есть семьи и любимые девушки, а из-за меня они не могут пойти сейчас к ним.

— А вы их отпустите, а сами останьтесь, — вступила в разговор Наташина мать.

— Они не уйдут, пока не проводят меня домой. Их начальник может это подтвердить.

Все посмотрели на Александра Михайловича, который утвердительно кивнул головой.

— Я провожу, — вздохнула Наташа и тоже поднялась…

— Спасибо за гостеприимство. Давно я так не отдыхал — в домашней обстановке, — сказал Виктор.

— Вам понравилось?

— Понравилось.

И ваши дети мне очень понравились. Дочка у вас очень красивая, на вас похожа, а сын такой серьёзный парень. И мама у вас очень красивая.

— Очень жаль, что вы так рано уходите.

— Мне тоже жаль. Наталия Николаевна, завтра выходной день и я осмелюсь пригласить вас к себе в гости. Я гарантирую вам неприкосновенность.

— То время, когда я опасалась оставаться наедине с мужчиной, давно прошло, — покраснев, тихо сказала Наташа. — Я принимаю ваше приглашение.

— Тогда я заеду за вами в шесть часов вечера.

— Заезжайте.

Виктор открыл дверь и вышел из квартиры, а Наташа вернулась в комнату, прошла к окну — раздвинула шторы и стала смотреть вниз. У подъезда, почти прямо под окнами, стояли две машины — чёрный «Мерседес» и серебристый джип «Чероки». Возле них никого не было. Вдруг, одновременно, открылись дверцы со стороны водительского и пассажирского места «Мерседеса». Двое мужчин выскочили из салона и встали чуть ли не по стойке смирно. Ещё четверо выскочили из джипа. Из подъезда дома вышел Виктор в сопровождении двух телохранителей и направился к машине. Остановившись у открытой дверцы, поднял голову и посмотрел вверх. Увидев в окне силуэт Наташи, помахал ей рукой, постоял несколько секунд, потом сел в салон, захлопнул дверцу, и машины, одна за другой, плавно тронулись с места. Наташа ещё несколько секунд постояла у окна, потом отошла и направилась в свою комнату…

— Катя, мне кажется, твоя дочь влюбилась, — с улыбкой сказала Елизавета Дмитриевна. — Ты видела, как она вся светилась, когда отошла от окна? Да и за столом глаз с Виктора Сергеевича не сводила.

— Видела. Я всё видела и шептала про себя молитву.

— Виктор Сергеевич прекрасная партия для твоей Наташи. Красивый, богатый, добрый и очень порядочный. Ведь это он, три с половиной года назад, отправил нас в Израиль, где Сашу поставили на ноги. Сейчас Саша работает у него в фирме — начальником службы безопасности. Я сама, сравнительно недавно узнала, что он, оказывается тот самый…

Александр Михайлович под столом наступил жене на ногу и та, с удивлением посмотрев на него, спросила: — Ты чего?

— Да ничего. Язык придержи немного, слишком он у тебя разгулялся.

— А что я такого сказала?

— Пьяная что ли уже, если не помнишь, о чём только что говорила? — нахмурился Александр Михайлович.

— Ничего я не пьяная, — повысила голос Елизавета Дмитриевна. — А ты…опричник.

— Хватит вам ругаться, давайте лучше ещё выпьем по одной и споём, — сказала Наташина мать. — Всё-таки сегодня мой день рождения.

— Это другое дело, — хмыкнул Александр Михайлович и потянулся к бутылке с водкой. — Наташу надо позвать.

— Не надо, пусть побудет одна, — остановила его Елизавета Дмитриевна. — Я думаю, ей сейчас не до нас.

— Да, пусть побудет одна, — согласилась Наташина мать. — Я примерно представляю, что сейчас творится в её душе…

Глава 4. Скелеты в шкафу

…Наташа бледная, с закрытыми глазами, сидела в кресле, поджав под себя ноги и укутавшись пледом до самого подбородка.