Мутанты. Время собирать камни.
Шрифт:
— Наташенька, что с тобой? — увидев дочь в таком состоянии, с тревогой спросила вошедшая в комнату мать. — Ты не заболела?
— Мама, я влюбилась.
— В Виктора Сергеевича?
— Да.
— Мне он тоже понравился. Богатый, красивый, холостой…
— Да, он богатый и красивый, но не это главное его достоинство. Не красота и богатство, а благородство. Он спас мою фирму от банкротства, а сотрудников моей фирмы от безработицы. Мама, он настоящий мужчина. Мужчина с большой буквы.
— Ты пошла бы за него замуж?
— Пошла бы, не задумываясь…если бы позвал.
— Позовёт.
— Как он смотрел на меня?
— С любовью. Доченька, я уверена, что счастье сегодня постучалось в твою дверь. Не прогоняй его — впусти в своё сердце, и в твоей жизни всё, наконец, наладится.
— Господи, как хочется счастья, — прошептала Наташа. — Мне, ведь всего двадцать восемь лет. Я хочу любить и быть любимой, хочу ласки и нежности, хочу рожать детей.
— Ты будешь счастлива.
— У меня двое детей, а чужие дети никому не нужны.
— Если мужчина полюбит тебя, полюбит и твоих детей.
— Виктор Сергеевич пригласил меня к себе в гости.
— Ну, а что я говорила!? — радостно вскрикнула мать. — Он обязательно сделает тебе предложение!
— Если это случится, то я поверю в то, что Бог существует. Только боюсь, что мои мечты о счастье так и останутся мечтами.
— Почему ты так думаешь?
— Ты знаешь — почему, — вздохнув, тихо сказала Наташа. — Мы уже почти одиннадцать лет прячем от чужих глаз скелеты в шкафу. Всё тайное, в конце концов, становится явным. Я, когда выходила замуж за Сашу, скрыла от него свой грех, и за это Бог наказал меня — взял моего мужа к себе на небеса, а меня сделал блудницей. Хотя, блудницей он меня сделал гораздо раньше — в семнадцать лет.
— Дочка, что ты говоришь!? — воскликнула мать. — Какая же ты блудница!?
— Самая обыкновенная — на букву «Б».
— Нет твоей вины в том, что тогда случилось с тобой. Ты была молодая и неопытная — всего семнадцать лет, а твой преподаватель воспользовался…
— Есть моя вина. Если бы я тогда не пошла к нему на квартиру, если бы потом не поехала с ним на ту проклятую дачу…
— Доченька, уже столько лет прошло — пора забыть…
— Забыть!? Мама, о чём ты говоришь?! Как можно забыть тот ужас!? Меня трое друзей преподавателя…эти подонки…эти извращенцы…и спереди и сзади…а он снимал всё на видеокамеру и усмехался! Я два месяца после того в психбольнице пролежала…я возненавидела всех мужчин, даже отца…Боже мой, мама, и ты говоришь, чтобы я это забыла?! — закричала Наташа. — Да я до конца своей жизни не забуду тот кошмар!..
— Успокойся, доченька, — всхлипнула мать. — Ну не рви ты душу ни себе, ни мне. Пожалей моё больное сердце.
— Прости, мама, я совсем забыла, — тихо сказала Наташа. — Оставь меня, я хочу побыть одна.
— Хорошо, доченька, ухожу. И, всё-таки я уверена, что ты будешь счастлива…
…Оставшись в комнате одна, Наташа вновь укуталась в плед, закрыла глаза и на неё тут же нахлынули воспоминания почти одиннадцатилетней давности…
… Это был январь восемьдесят восьмого года — первая Наташина сессия в институте.
— Ты чего ревёшь, как белуга? Обидел кто-то? — услышала она женский голос, и подняла голову. Рядом стояла высокая, симпатичная девушка.
— Я не знаю…это просто издевательство какое-то, — всхлипывая, и размазывая по щекам слёзы, тихо сказала Наташа. — У меня по всем предметам отличные отметки, школу закончила с золотой медалью, я уверена, что знаю предмет на отлично, а он…третий раз заваливает меня на зачёте.
— Кто заваливает?
— Алексей Михайлович.
— Первый курс?
— Первый. А ты?
— Я — на третьем. Меня зовут Надя. А тебя?
— Наташа.
— Так вот, Наташа, ты никогда не сдашь зачёт, пока не сходишь к нему домой.
— Зачем?
— На консультацию по предмету.
— Так он ничего не говорил.
— А ты сама не догадалась? Говоришь, что третий раз сдаёшь?
— Третий.
— Ну, а чего же ты тогда раздумываешь?
— Да я ничего не знала про консультации. Они платные?
— Сейчас всё платное. Прости за нескромный вопрос — ты уже трахалась с мужиками, или до сих пор целка?
— Как тебе не стыдно!? — покраснев, вскрикнула Наташа и вскочила со скамьи.
— С тобой всё ясно, — усмехнулась Надя. — Алексей Михайлович пронюхал, что ты ещё девственница, вот и мурыжит тебя. Препод большой охотник до девственниц и, специально заваливая их на зачётах, склоняет к тому, чтобы они приходили к нему домой. Там он их лишает девственности, а потом ставит свою роспись в зачётной книжке.
— Боже, какая гадость, — тихо сказала Наташа, с ужасом посмотрев на Надю. — И, что, девчонки идут на это?
— Не только идут — в очередь записываются. Не сдашь зачёт — не получишь стипендию, а не получишь стипендию — не на что будет жить. Так что у них есть только два пути — или бросать учёбу, или идти на консультацию. Бросать учёбу в нашем престижном институте, куда поступить не так-то просто, никто не хочет, вот и выбирают из двух зол, меньшее.
— Ты считаешь, что это меньшее зло? — тихо спросила Наташа.
— А ты считаешь по другому?
— Так…девичья честь?
— Ой, я тебя умоляю, — усмехнулась Надя. — Сейчас девичья честь на рынке стоит сто рублей пучок.
— А почему девчонки не жалуются в деканат? Ведь это шантаж.
— Не жалуются, потому что Алексей Михайлович никого силком не заставляет приходить к нему на консультацию. Он всё обставляет таким образом, что они сами просятся к нему на приём, так что никакого шантажа нет.
— Господи, и как он со всеми справляется? Такой маленький, худой…
— Ты не смотри на его внешность, это он только снаружи такой, а в постели — половой гигант. Член у него, как заноза — маленький и тонкий, но этот маленький хуёк, стоять у него может часами. Заёбывает в доску. Чёрт его знает, в чём его секрет, может препараты какие-то принимает? Вообще-то, если быть справедливой, то надо признать неоспоримый факт, он — гений секса. Всё делает очень профессионально. А как он трахает пальцами и языком — это фантастика!