Мутный Лес
Шрифт:
Лиза перевелась в старую школу, а Елена…
Ленка после развода очень изменилась – стала задумчивой и скрытной, а через некоторое время записалась на какие-то якобы маркетинговые курсы, где платили весьма неплохую стипендию. Курсы были странными, проходили в рваном режиме и сопровождались регулярными выездами в другие регионы страны – то на несколько суток, то на две-три недели.
– Практические занятия по стратегическому маркетингу и многопрофильному менеджменту, – с важным видом поясняла старшая сестра. – Пройденную теоретическую часть надо планомерно и целеустремлённо закреплять на практике, а закреплённое, устали не ведая, совершенствовать. Ничего, прорвёмся, я упрямая…
Курсы закончились, а краткосрочные выезды преобразовались в серьёзные командировки, которые длились по несколько месяцев кряду.
– Сегодня в отсталых южных регионах остро востребованы услуги опытных русских менеджеров и маркетологов…
Но долго морочить головы домашним у неё не получилось, в дело вмешалась ушлая престарелая тётушка, долгие годы проработавшая архивариусом в питерской Прокуратуре, и очень быстро вывела любимую племянницу на чистую воду. То есть, дождавшись, когда Ленка, вернувшаяся из очередной подозрительной командировки, выйдет из дому, вредная старушка устроила в её комнате образцово-показательный шмон, качественно порывшись в вещах, сумках и чемоданах.
При обыске обнаружилось интересное служебное удостоверение и толстенький альбом с не менее интересными фотографиями. Выяснилось, что Елена Иванова служит – в звании капитана – в каком-то жутко-секретном подразделении при Министерстве Обороны РФ.
С возникшей непредвиденной ситуацией Ленка, надо отдать должное, разобралась очень быстро и качественно: сделала несколько прозрачных намёков, мимоходом напомнив о жёстких сталинских временах, а также поделилась – сугубо в меру – хрустящими денежными купюрами, после чего любопытные родственники, плотно прикрыв рты, тут же отвалили в сторону. С Лизаветой же этот номер не прошёл, она – на правах обожаемой младшей сестрёнки – потребовала подробных и развёрнутых объяснений.
Елена, конечно, некоторое время успешно играла в молчанку, но потом, не выдержав юношеского напора, сдалась и поведала – если и не всё, то очень многое. И про легендарное российское ГРУ, и про боевые операции, проведённые (с нехилым блеском, понятное дело), в различных южных крайне беспокойных странах, и про своего гражданского (то есть, армейского), мужа.
– Вот он, красавчик писаный, с автоматом Калашникова на широкой груди, – небрежно тыкая указательным пальцем в фотографию на альбомном листе, рассказывала сестра. – Очень даже, на мой частный взгляд, ничего – высокий, плечистый, стройный, физически подготовленный. Волосы только с лёгкой рыжиной.
– Разве это плохо? – удивилась Лиза.
– Абсолютно ничего хорошего. Во-первых, с профессиональной точки зрения. Мол, элемент приметности, которая в наших тайных делах не поощряется и не приветствуется. Во-вторых, мужчин рыжий цвет волос слегка молодит – высоколобые учёные доказали. А Серёжа и без того младше меня на несколько лет. Так что, сама понимаешь…. Ничего, как выяснилось, рыжина, она проходящая. И яркие солнечные лучи (тропические в особенности), её обеспечивают. Да и ранняя седина надёжно скрывает.
– А что у него с характером? С прочими поведенческими характеристиками?
– Каких ты, сестрёнка, умных и заковыристых словечек нахваталась. Где, если не секрет?
– В школе, конечно. На ОБЖД, предмет такой…. Так что у твоего сослуживца с характером?
– Всё в полном и однозначном порядке. Сергей Подопригора, он хладнокровный, смелый, порядочный и очень надёжный. Натуральный кремень кремнистый, короче говоря.
– Ты его любишь?
– Не знаю, – помолчав с минуту, призналась Ленка. – В том плане, что не знаю – способна ли я, вообще, любить. Мужчин, имеется в виду, после всех жизненных коллизий и неприятностей, пережитых в «беспокойные девяностые» двадцатого и в первые годы двадцать первого века. Теперь я ко всем мужикам, без единого исключения, отношусь с недоверием и…, и прохладно. Естественно, что к служебным делам и обязанностям это не относится…. Помнишь Семёна Семёновича Мальгина? Вроде бы, добродушный и покладистый дяденька. Тактичный такой, образованный и даже местами интеллигентный. А знаешь, чем он занимался по бизнесу? Контролировал поставки в Санкт-Петербург из стран Центральной Америки элитарных
Из очередной командировки (кажется, в Южный Судан), Елена вернулась не одна, а с вышеупомянутым гражданско-армейским мужем. Вернулась и торжественно объявила:
– Мы с майором решили пожениться в официальном порядке. Пришло время – и взаимные чувства проверены в должном объёме, и Руководство всецело одобряет это наше решение.
Познакомилась девятиклассница Лизавета Иванова с Сергеем Подопригорой (он оказался ещё симпатичней, чем на фотографиях), да и влюбилась в него, бравого, до полной потери пульса. Влюбилась и всерьёз затосковала: – «Он же только на красавицу Ленку смотрит, а меня совсем не замечает. Оно и правильно. Кому, спрашивается, нужен неуклюжий и низкорослый гадкий утёнок? Ни рожи, ни кожи, ни прочих женских прелестей. Сплошные прыщи подростковые…».
Начались приготовления к свадьбе: суета, переживания, рассылки пригласительных открыток, визиты в специализированное швейное ателье, жаркие споры о банкетном меню и о маршруте предстоящего свадебного путешествия. Начались, но вскоре и закончились.
– Пришёл строгий приказ, – отводя глаза в сторону, сообщила Елена: – «Отпуск прерывается. Бойцам группы «Альфа» срочно прибыть в Москву, получить новое задание и проследовать на объект…». Так что, свадьбу и все мероприятия, сопутствующие ей, придётся отменить. Ладно, избыточно переживать не будем, ибо один из краеугольных армейских принципов гласит: – «Всё, что ни делается – по решению Руководства – оно к лучшему. То бишь, к всеобщему благу…».
– Очень жаль, что ваша с Серёжей свадьба откладывается, – чувствуя, как радостно забилось сердечко, расстроено промямлила Лизавета.
И мало того, что сердечко забилось учащённо, так ещё и в её девичьей Душе зародилась смутная надежда…. Надежда – на что? На то, ёжики колючие, что скоро линии Судеб человеческих могут – самым причудливым образом – измениться…
Они, понятное дело, и изменились. Через три с половиной месяца от старшей сестры пришло короткое письмо, в котором значилось: – «Здравствуйте, дорогие и любимые! В моей жизни произошли кардинальные изменения. Во-первых, я вышла в отставку и теперь являюсь мирным гражданским лицом. А, во-вторых, вышла замуж за австрийского подданного Отто Пушенига. Он славный и всем вам обязательно понравится. Жить мы будем на Родине Отто, в городке Клагенфурте. Когда обустроюсь на новом месте жительства – отпишусь подробнее. Всех благ. Ваша беспокойная Ленка. P.S. – Всё, что ни делается, всё к лучшему. Ещё одно. Уезжая в последнюю командировку, я забыла свой армейский бинокль. Лиза, забери его себе. На память…».
Отец с матерью, поглощённые без остатка своими врачебно-медицинскими делами, встретили эту сногсшибательную новость достаточно спокойно и равнодушно, мол: – «Дочка уже взрослая, ей видней – как правильней…». А престарелая ушлая тётушка, долгие годы проработавшая архивариусом в питерской Прокуратуре, даже впала в восторженный экстаз, заявив:
– Молодец, племяшка, всё правильно сделала. Российская армия – дело изначально ненадёжное. Ты ей, родимой, нужен, только когда молод, здоров и готов беспрекословно выполнять любые приказы. А если, ненароком, состарился? Или же, не дай Бог, получил серьёзную контузию? Мигом отправят на покой, выписав копеечную пенсию и повесив на грудь пару-тройку бесполезных железок. Мол: – «Спасибо за честную службу и прощай. Раз в году, на двадцать третье февраля, обязательно будем поздравлять и даже вручать скромные продуктовые наборы…». Австрия же страна, как всем известно, богатая и благополучная. Там живут обеспеченные и сытые бюргеры. Опять же, идеальная экология – высокие горы, заливные луга, озера и реки с хрустальной водой. Глядишь, и нам когда-нибудь – чисто по-родственному – перепадёт малая толика от тех благ альпийских…».