Муза для чудовища
Шрифт:
Как это ни ужасно, но больше всего Ванька боялся именно за Персика. Не обижают ли его? Дают ли любимые консервы? И не нарушат ли обещание, данное умирающему хозяину? Сдержат ли слово, позволят ли старому персу умереть своей смертью?
Когда всё закончилось, и лицо Семенова осветила светлая спокойная улыбка, я, оттолкнув от себя руки Иана, вылетела в коридор и едва-едва успела добежать до уборной, где меня и вывернуло наизнанку. Захлебываясь горькой от желчи слюной, я плескала в лицо ледяную воду и думала
— Агата, — и не думая стесняться того, что я скрылась за дверью женского туалета, Джеро вошёл внутрь и теперь встревоженно следил за мной. С другой стороны, чего ему стесняться? Нас же всё равно никто не видит и не слышит… Кстати.
— Иан, скажи, — я вытeрла лицо бумажным полотенцем и обернулась к ару. — А если бы в туалете кто-то был, он бы что увидел? Как вода включилаcь сама по себе, а потом по воздуху салфетки начали летать?
— Ничего бы никто не увидел, — проворчал ар. — Агата, тебе точно лучше? Ты такая бледная…
Бледная… да я чуть живая вообще!
— Но ведь первого мая ночью нас точно видели. Ну, по крайней мере Дашку. И тогда, когда я под твой джип упала, вы с Тьёром тое не были невидимками…
— Ты прямо здесь хочешь об этом разговаривать?
Он выгнул бровь, а я пожала плечами, и мы, выйдя из уборной, направились к лестнице.
— Так что за волшебство такое? Я точно знаю, что мантии-невидимки у меня нет, — продолжила я допрос. — Я же не арри Поттер и даже не Гермиона Гренджер.
— У тебя есть пропуск, Агата, — ответил Иан и щёлкнул по висящему на моей шее бейджу, его мне, кстати, Тьёр дал, когда мы проехали вторую проходную «лимпа». — Он даже лучше, чем мантия-невидимка. Пока он на тебе — переживать совершенно не о чем.
— И всего-то? — изумилась я. — А если я его потеряю?
— Штраф заплатишь и в канцелярии новый получишь. Но лучше не терять — не хочу, чтобы тебя снова мне в помощники назначили.
Боже упаси! Я поплевала через плечо и для большей надёжности спрятала бейдж под одежду.
— То есть, если я его сниму, то смогу гулять по улицам Города, как обычный человек?
Иан скользнул по мне взглядом и кивнул.
— очешь погулять? Или по магазинам прoйтись? С удовольствием составлю тебе компанию.
Я виновато вздохнула и качнула головой.
— Понятно, — Джеро напряжённо замер, а я мысленно дала себе затрещину: вот же идиотка! Он теперь решит, что я после всего пережитого не хочу его видеть.
Я идиотка, а он болван.
— Понятно ему, — передразнила я и в свою очередь щёлкнула Иана, да не по бейджу, а прямо по носу. — Конечно, составишь мне компанию. В конце концов, тебе с ним тоже жить.
— С кем? — мой недогадливый ар окончательно перепугался, наверное, решил, что я слегка рассудок повредила (я, к примеру, была искренне удивлена, что после
— Я знаю, ты просил, чтобы я не пропускала через себя, но я не могу иначе.
Мне на глаза сова навернулись слёзы, и я, прежде чем закончить, была вынуждена несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть.
— Но Ванька Семёнов… мы ведь с ним в одном классе училиcь. Не дружили даже… Хотя я тогда вообще ни с кем не дружила. Я его не замечала вовсе, по-моему. А теперь он тут…
Взгляд Иана наполнился пониманием и сoчувствием, и мне еще больше захотелось плакать.
— Агата, мне так жаль.
— А у него кот, понимаешь? В приюте. Старый совсем, никому не нужный. Сидит там один, небось, в клетке. Персиком звать. А Ванька… до последнего, до самого последнего, только о нём и переживал. Вот я и подумала, хоть чем-то, хоть как…
Я зaмолчала. Глупо, конечно. И Иан прав, нельзя всё та близко к сердцу брать. Кто его знает, сколько еще таких Семёновых я до конца недели встречу! Но… но я просто не могла иначе. Сердце буквально разрывалось от чужой боли, и отчего-то казалось, что если я помогу бедолаге-Персику, мне станет легче.
Молча мы спустились на один этаж, а потом Джеро всё-таки хмыкнул:
— Персик, значит… оть в каком он приюте, знаешь?
Я покачала гoловой.
— Ладно, будем искать.
Миновали ещё два пролета, и Иан вдруг застыл на очередном лестничном марше, посмотрел на меня совершенно безумными глазами и прохрипел:
— Что ты сказала?
— Вообще ничего, — честно ответила я. — Иду, молчу. Думаю, как Персика искать будем.
Джеро сдвинул брови и нетерпеливо дёрнул головой, схватив меня при этом за плечи и притянув к себе.
— Не прямо сейчас. Раньше. том, чтo мне придётся жить с этим твоим Персиком.
н так на меня смотрел, что я покраснела, не зная, куда глаза деть из-за внезапно накрывшей волны неловкости. И ничего, казалось бы, такого: я ведь решила уже, что обязательно перееду к Джеро до конца недели, да и он, думаю, знал, что этим всё кончится. Поэтому не было никакого повода для стеснения, и умом я это понимала. Только вот…
— Ты покраснела, — прошептал Капитан Очевидность, задумчиво рассматривая мои губы.
— Это не я, — я шевельнулась, делая наши объятия более тесными, и прошептала:
— Это все гормоны. Костры разводят в неположенных местах.
Подумала секундочку и со вздохом призналась:
— И в положенных тоже.
Иан подхватил меня на руки, и я испугалась, что мы сейчас рухнем с лестницы, сломаем себе шеи, и так и будем валяться тут невидимыми трупами до скончания веков, но, к счастью, Джеро справился с эмоциями и поставил меня на место.
— Значит ли это, что мы перевозим твои вещи ко мне?