Муза или служба прокачки героев
Шрифт:
Ее глаза были прикованы к скрипящему снегу под ногами. Рэй не была уверена, что ушла далеко. Ей показалось, она сделала от силы три шага в сторону леса, прежде чем снег умолк, больше не страшась ее грубой, давящей подошвы. Но те, кто видел музу со стороны, были крайне удивлены ее забегу по сугробам. Как подкошенная она рухнула на мягкую холодную землю, поджимая колени к груди, когда услышала первый оклик.
Она страстно желала очнуться. Побороть страшный сон, открыть глаза в Архиве перед административной стойкой и проглотить все слова, которые привели ее сюда. Это место стало для нее ловушкой. Девушка распрямилась,
И все вокруг снова было белым. Она ненавидела этот цвет. Как потолок в ее комнате, как платье амбициозной Гвен, как светящиеся короткие пряди Уайта на макушке, как… вся жизнь музы Рэйчел Белл за пределами книжных миров.
— Вставай.
Пухлые губы растянулись в ироничной, нездоровой усмешке. Девушка ощутила стыд такой силы, какой не испытывала даже за провальную миссию.
«Я уверяла их всей в своем превосходстве, в том, что изменю мир, но вышло иначе. Этот мир изменил меня и уничтожил».
— Поднимайся.
Она не хотела прислушиваться к голосу разума, краем сознания отмечая, что это и вовсе был не он.
— Ты умрешь.
«Он ошибался. Они все ошибались!»
— Музы в произведении — бессмертны.
— Я бы на твоем месте не проверял.
Холод. Только в этой истории она по-настоящему ощутила его силу и власть над людьми. Ее онемевшее тело не слушалось, зубы постукивали, а волосы, казалось, тяжелыми сосульками притянули ее голову к земле.
Мужчина, нашедшей ее, все не уходил. Наверное, ей было бы легче, если бы он не стоял рядом, ведь Рэйчел совершенно не хотела говорить, но… Она все же тихо забормотала посиневшими губами, будто на исповеди.
— Я умирала пять раз вместе со своими героями, — Белл шумно выдохнула, вспоминая каждую свою смерть, и залюбовалась облаком пара, поднявшимся над ее лицом. — Странное чувство.
Над ее головой раздался смешок, и она отрывисто продолжила, принимая его за одобрение к своему рассказу.
— Люди перед смертью шепчут о покидающем их тепле и холоде, затягивающим в свою пучину, — Рэй прикрыла глаза, чувствуя, как голова наполняется пустотой, как и все ее тело, будто ее накачали ледяным воздухом, и она вот-вот взлетит, растворяясь в пространстве. — Но я бы описала смерть иначе — это подлинное чувство подступающего вечного одиночества.
Она вдруг поймала себя на мысли, что в этот самый момент ощущала именно это. Конец. Одиночество. Свет, льющийся с неба прямо на нее. Белый, яркий, слепящий…
Сет Уайт не поднял ее на руки, он бесцеремонно дернул ее на себя, впечатывая в свою грудь, неприкрытую палами пальто, а затем, спрятав в кулак ее ледяную ладошку, потащил в свой дом.
Рэйчел Белл не помнила, как сняла верхнюю одежду и не вспомнит после, как шагнула вперед, едва успев скинуть ботинок, прямо в шерстяных носках в наполненную горячей водой ванну. Блондин придержал ее за руку, боясь, что она поскользнется, столь стремительно она желала погрузиться в воду и ожить. Тело предало ее, как и разум, она едва держалась на ногах, ее колени подгибались, а крупная дрожь сотрясала все тело, и она желала лишь упасть замертво и перезапустить этот день заново. Но на черта Сет поставил ее посреди ванны, она искренне не понимала, да и откуда взялась этот проклятая ванна в гостиной?!
Уайт потянул ее на себя, заставляя повернуться и послушать его, но она
— Не торопись, сначала нужно раздеться.
Рэйчел уже успела это понять, ее джинсы намокли, неприятно тянули и липли к телу, по ее шее стекали капли пота от поднимающегося горячего пара, и она решила последовать совету тихого, уверенно голоса. Ее движения были заторможены, но она целеустремленно сбрасывала одежду, бездумно пялясь на собственное отражение в водяной глади ванны. Белл все пыталась разглядеть музу, которой всегда являлась, но видела перед собой лишь продрогшую обнаженную девушку с потерянным, потухшим взглядом.
А герой все говорил, говорил и говорил. Кажется, уговаривал, просил, а потом и запрещал, однако, Рэй смогла разобрать его речь, только когда, наконец, опустилась в воду. От дрожи заледеневших мышц хрупкие плечи ударялись о края ванны, расплескивая воду, и в первую секунду Рэй показалось, что она напоролась на тысячу игл, впивающихся в ее тело, а затем пришла в себя.
— Ты голая, — озвучил герой очевидную истину каким-то обвиняющим тоном, недовольно скрещивая руки на мокрой футболке. Его верхняя одежда валялась в дверях, а сам он возвышался над ней, точно каменное изваяние. Она уставилась на быстро бьющуюся жилку на его шее и сглотнула, смягчая пересохшее горло.
На ней больше не было одежды. Совсем.
— Да, — согласилась она бесцветным шепотом, похожим на последний выдох умирающего.
— Ты точно ненормальная, — спустя целую минуту подытожил он, качая опущенной головой, и присел в кресло возле стены, тем самым отступив от нее на целых три шага.
— Я муза, — она пожала обнаженными плечами и вздрогнула от волнения горячей воды, бьющей ее по груди. Восхитительные мурашки теплыми волнами пробегали по ее телу, заполняя внутреннюю пустоту, и она блаженно закатила глаза от наслаждения. А ведь это всего лишь горячая вода. Такая малость, но Рэйчел Белл хотелось плакать от контраста ощущений.
«Неужели это и значит быть героиней? Быть такой… живой? Наполненной?»
— Я в этом уже не уверен.
От его хриплых слов, она снова впала в отчаяния. Рэйчел откинулась спиной назад, отказываясь больше разговаривать, вытянула ноги и запрокинула голову на бортик ванной.
Минуты текли медленно, как горячие капли, скользящие по ее порозовевшей коже. Волосы девушки стали чуть завиваться от пара и превратились в настоящую львиную гриву. Губы цвета спелых ягод приоткрылись, и девушка слизнула соль своих слез, которые, смешавшись с потом, незаметно проскользнули по ее щекам.
Он видел их, не мог не видеть. Ведь он смотрел на нее все это время, не отрываясь, не пряча взгляда. Она ведь разрешила, она же "муза"! Его лицо было напряжено, об его скулы можно было точить ножи, но его глаза оставались спокойными. Сет скользил взглядом по всему ее телу и неизменно возвращался к лицу Рэйчел Белл. Там он задерживался дольше всего и с каждой минутой все больше и больше находил в нем что-то такое, что приковывало его к себе.
Рэй казалось, что вода остыла за пару минут, но блондин, точно знавший время, просидел возле нее целый час. Позже она представит себе, как он героически вытаскивает ее из воды, спасая от утопления. Возможно, он думал, что она захлебнется или утопиться с горя. Эти мысли заставляли ее кривить губы в искреннем смехе и в болезненной судороге.