Муза, живущая под кроватью
Шрифт:
Владислав проснулся намного раньше обычного, где-то около полудня. Поворочался и с неудовольствием посмотрел на свет, льющийся слева и справа от одинокой шторы на окне. Что-то ему не нравилось, что-то было не так. Он не сразу сообразил, что странным его мозг считал звук текущей воды. Вроде бы, какая ему разница? Ну, принимал душ кто-то из соседей, что тут такого? Звук, правда, шел из его собственной ванной. Удивительно, что сосед выбрал такое место для своих банных процедур.
Владислав приподнялся на локтях и прислушался, но
– Вы вообще кто?! И что делаете в моей квартире?! – поинтересовался Горьковатый чуточку более агрессивно, чем собирался. Кричать на человека в таком беззащитном положении, он счел нецелесообразным.
– Владислав, простите, я не хотела вас разбудить! – извинилась женщина, краснея от смущения.
– В смысле, не хотели разбудить? Как вы сюда вошли?
– Вы же меня сами пустили! Я ваша муза, Владислав!
– Кто-кто вы моя?! – переспросил писатель. Он потряс головой, силясь развеять морок. Он, что, слишком заработался, да?! Музы были у него в книге! Целый факультет будущих профессиональных муз в другом вымышленном им мире!
– Я муза, – еще раз повторила женщина медленно, – я попала сюда из своего мира – мира идей, который вы так славно описываете в своих романах! Я попала в это тело, – она прижала обе руки к груди. – Должно быть, его бывшая хозяйка умерла…
– То есть вы хотите сказать, что вы попаданка из мира идей, который я самолично придумал…
– Вы его не придумали, вы увидели его во сне, потому что я вам его показала, – поправила его женщина. – Это моя работа – вдохновлять людей из других миров на творчество!
Она проговорила это все с такой восторженностью, что ее волосы вывалились из скрученного полотенца. Они оказались темно-рыжими, и Владислав, наконец, вспомнил, кто перед ним.
– Вы та женщина, с которой я разговаривал на вечеринке пару недель назад! – воскликнул он. – Погодите-ка, – он подошел к вешалке рядом со входной дверью и схватил зеленую женскую сумку, которая лежала под ней. – Думаю, это ваша! Не возражаете?
Не дожидаясь ответа, Владислав расстегнул молнию на сумке и покопался в ней. Во внутреннем кармане он нашел немного наличных, пару банковских карт и паспорт.
– Что это? – заинтересованно спросила женщина.
– А это ваше удостоверение личности… Антонина, – Владислав протянул ей раскрытый паспорт. Она взяла его и стала рассматривать с каким-то ужасом в глазах.
– Это я… то есть это та женщина, в тело которой я попала. Антонина, бедняжка, – всхлипнула женщина.
– И что, вы взяли мои ключи и каждый день возвращались в мою квартиру пока я спал? – попытался уточнить Владислав.
– Да нет же, куда я могла уходить? Я же ваша муза, Владислав, я всегда рядом с вами!
– Как это? Рядом со мной? Где вы были ночью, когда я ходил тут, писал книгу?
– Я была под кроватью, – призналась Антонина, снова
– Ошизеть можно, – схватился за голову Горьковатый. – Кто-то посторонний две недели находился со мной в одной квартире, а я ни сном ни духом!
– Но я ведь не посторонний! Я ваша родная муза, только в теле какого-то человека, – насупилась женщина.
– Слушайте, давайте я просто отвезу вас домой, вот, по прописке, – Владислав снова отобрал у нее паспорт и прочитал, что значится в штемпеле на соответствующей странице. – Передам вас родным, и все будет в порядке.
– Но ведь для них я совсем чужая, хоть и в теле родного человека, – возразила Антонина. – И как же вы без музы писать-то собрались?
– А вы будете меня навещать, – пообещал Владислав и пожалел, что не прикусил себе язык. Дамочка, конечно, ему попалась интересная, но, похоже, больная на всю свою рыжую головушку.
Не слушая больше возражений, Горьковатый сам отправился в ванную, где даже побрился, потом переоделся в свои приличные штаны и стал ждать, когда Антонина тоже будет готова к выходу. Тянуть время она не стала, подчинившись все-таки воле своего подопечного. Через полчаса они уже выходили из дома.
Погода на улице стояла чудесная. Владислав даже удивился, как быстро все зазеленело. Когда он выходил из дома последний раз, на деревьях еще только-только распускались почки. В его книге же была еще середина зимы. Он, конечно, не ожидал и в реальности увидеть сугробы, но все же контраст его поразил. Несколько секунд писатель постоял возле подъезда, просто наслаждаясь теплом и неповторимым весенним воздухом.
– Даже короткая прогулка благоприятствует творческому подъему! – ляпнула Антонина, пытаясь соблазнить автора изменить планы.
Но он сурово посмотрел на нее и отправился искать свою машину, которую уже не помнил, где оставил. Его синяя Нива нашлась в другом конце двора. Владислав посадил в нее сумасшедшую дамочку и завел двигатель. Ехать было не так уж далеко, возможно даже Антонина проделала этот путь пешком, чтобы прийти к нему на вечеринку.
Подъехать прямо к дому женщины писатель не смог. Въезд во двор был, елки палки, по пропускам. Хорошо, что в сумке Антонини нашелся весь набор ключей, в том числе от калитки, а то бы они и войти не смогли. Поднявшись на двенадцатый этаж, они нашли нужную квартиру и позвонили в дверь. Пару минут подождали, но им так никто и не открыл, так что пришлось подбирать ключи на связке и пускать себя самостоятельно.
– Вспоминаете что-нибудь? – спросил Владислав, пропустив женщину вперед. Они оказались в светлом коридоре со встроенным шкафом по левой стене. Напротив того висели картины с цветами в постельных тонах.
– Ничегошеньки, – Антонина глянула на чистый пол под своими ногами и разулась. Владислав последовал ее примеру и пошел вместе с ней осматривать квартиру.
– Нужно найти телефон, – пробурчал писатель, оглядываясь. Справа находились гостиная и кухня-столовая, а слева ответвление коридора с еще тремя комнатами: две спальни и кабинет, совмещенный с чем-то вроде фитнес-зоны.