Музей боевых искусств
Шрифт:
Проспал я всего полчаса, а разбудила меня Дашка, которая вдруг воскликнула:
— Идет! Точно Джон! Он в этой же одежде выходил из гостиницы! — С этими словами она, насколько это было возможным для ее тяжелого похмельного состояния, поспешила к двери.
— Если не упустишь Джона и узнаешь, в каком номере он живет, — вскричал я, подскакивая, — покупаю еще и бутылку пива!
Дашка почувствовала прилив сил и на максимальных оборотах выскочила в коридор. Я кинулся к крохотному балкону, открыл дверь и выглянул на улицу. Некто похожий на Джона входил в гостиницу. «Только бы не разминулся
Девица появилась пятнадцать минут спустя. Довольная до такой степени, что впору лимон есть, иначе физиономия от улыбки треснет.
— Есть! — выбросив вверх кулак, с порога воскликнула она. — Вычислила! Короче, — произнесла она возбужденно и уселась на кровати напротив меня, — спустилась я на лифте на первый этаж, а он как раз в лифт входит. Ну, я дурочкой прикинулась и не выхожу. Джон этот говорит: «Мне наверх, на пятый, а вам?» Я отвечаю: «И мне туда же, я к знакомой заходила, а потом не на ту кнопочку нажала и, вместо того чтобы на пятый этаж подняться, на первый съехала». Ну мы и поехали до пятого этажа. Я из лифта вышла, специально замешкалась, а когда Джон вперед пошел, я за ним неторопливо отправилась. Когда он в номере скрылся, я прошла мимо двери и на цифры посмотрела. В пятьсот пятьдесят восьмом номере он остановился.
Я облегченно вздохнул и радостно потер руки.
— Половина дела сделана. Осталось только в номер к нему попасть.
— Ни много ни мало, — усмехнулась Дашка.
Свое обещание я выполнил, сгонял в буфет, принес чекушку и бутылку пива… а потом в течение вечера еще три раза бегал туда же. Два раза приносил для Дашки по бутылке пива и под занавес приволок еще одну чекушку. Здорово девица повеселилась. В этот вечер я понял, что ничего нет хуже, чем пьяная баба.
Глава 26
Вчера я полночи не спал, все раздумывал над тем, как попасть в номер к Джону. Выламывать дверь, конечно же, было нельзя — сразу бы попались. Ключ у портье тоже вряд ли удалось бы раздобыть. Даже если бы Дашка смогла каким-нибудь образом отвлечь внимание портье, я не смог бы стянуть ключ со стенда — слишком много было наблюдателей в фойе. Нельзя было проникнуть и через окно — пятый этаж высоковат даже для профессионального скалолаза, а для меня и подавно. Так, перебрав в уме множество способов, с помощью которых можно было бы добиться желаемого, и ни на одном не остановившись, я уснул.
А вот сегодня с утра, когда горничные, шумя пылесосами, взялись за уборку гостиницы, я понял, как можно попасть в апартаменты иностранца. Растолкал Дашку, отправил ее умываться, а после объяснил, что от нее требуется. С трудом ворочая тяжелыми мозгами, девица все же сообразила, что я от нее хочу. Прихватив сотовый телефон, она вышла из номера.
Ждал я звонка минут сорок. Наконец мой — вернее, Оксаны — мобильник завибрировал. Я держал телефон в руках и сразу же нажал на кнопку соединения.
— Ну! — воскликнул я нетерпеливо в трубку.
— Я торчу на пятом этаже, как вы сказали, — мучимая жаждой, сухо произнесла Дашка. — Короче, горничная в номер Джона вошла.
— Отлично! — сказал
Я отключил мобильник, быстро вышел из номера и, закрыв за собой дверь, поднялся на пятый этаж. Здесь, очевидно, номера были подороже, а соответственно и интерьер был побогаче — и дорожки поновее, и бра висели, и деревья в кадушках росли, и двери были темного цвета.
Дашка сидела в кресле в дальнем конце коридора, где находились большущий телевизор, журнальный столик и несколько кресел, и делала вид, будто читает журнал. Профессор, мать ее, неопохмеленный. А вообще-то, спасибо девушке. Сам бы я торчать на этаже не смог — заметь меня здесь горничная, и я вряд ли сумел бы провернуть задуманное. Если вообще что из моей авантюры выйдет. Я махнул Дашке рукой, прошел по коридору и, отыскав пятьсот пятьдесят восьмой номер, по-хозяйски распахнул дверь.
Номер был покруче нашего: телевизор, холодильник, широкая двуспальная кровать, шифоньер — в общем, все дела. И горничная здесь была не чета таскавшейся с пылесосом по третьему этажу старой мымре — молодая и симпатичная. Фигурка тоже неплохая, что я оценил мгновенно, ибо орудовавшая пылесосом девица в короткой юбке предстала передо мною сразу в самом выгодном ракурсе — чуть склонившись и тылом.
— Доброе утро, — сказал я громко, перекрывая голосом шум работающего пылесоса. — Извините, не знал, что вы уже начали уборку в моем номере.
Горничная быстро выпрямилась, отключила пылесос и удивленно воззрилась на меня. Я, в общем-то, ничем не рисковал, заявляя права на этот номер. В случае чего скажу, будто ошибся номером, этажом, гостиницей, да мало ли что может наплести молодой мужчина неопытной — смею надеяться — девушке.
Горничная, к счастью, не выставила меня с ходу за дверь.
— Вы живете в этом номере? — недоуменно спросила она, одергивая спереди передник и сзади юбку.
Заложив руки за спину, я качнулся с пятки на носок и нагло произнес:
— Да, а чего вы так изумляетесь?
Кажется, я избрал правильную линию поведения. Девица стушевалась и неуверенно проговорила:
— Я, вообще-то, только недавно устроилась работать в гостиницу, это моя вторая смена, так что еще плохо ориентируюсь, где какой номер; но мне вроде бы сказали, что в пятьсот пятьдесят восьмом иностранец живет…
Я поднял служащую гостиницы на смех.
— Не знаю, кто вам что сказал и кто в этом номере раньше жил, но со вчерашнего вечера в нем поселился я. — И тоном человека, привыкшего распоряжаться, заявил: — Вы заканчивайте здесь с уборкой, а я пока в ванной себя в порядок приведу.
Я вошел в ванную комнату, открыл воду и для виду стал умываться, а сам чутко прислушивался к тому, что происходит за стенкой. А там вновь заработал пылесос. Уловка вроде бы удалась. Я вытерся полотенцем Джона, дождался, когда отключится пылесос, и вышел в коридорчик. Потом мы с горничной поменялись местами. Она отправилась убираться в ванной, а я вошел в комнату, включил телевизор и завалился на кровать. Через несколько минут девушка закончила уборку. Перед тем как уйти, она заглянула в номер.