Музей Каподимонте Неаполь
Шрифт:
Это одна из последних картин великого мастера. Надпись на фламандском языке гласит: «Мир коварен, поэтому я облекаюсь в траур». Как и любое произведение Брейгеля, работа буквально напичкана аллюзиями и намеками, многие из которых, увы, современные специалисты уже не могут расшифровать. Монах, согнувшись, идет по дороге. Из-под длинной одежды торчит туго набитый кошелек. По форме и цвету он похож на сердце, что может отсылать к библейскому тексту Евангелия от Луки: «Где ваше богатство, там будет и сердце ваше». Однако другие символы свидетельствуют о том, что герою приходится несладко и, возможно, он не так уж порочен: на пути монаха встречаются колючки, их кто-то намеренно подбросил. Вводит в тупик сфера, в которой идет карлик. Считается, что это знак суетности мира. На заднем плане ясно читается фигура пастуха, который пасет белых и черных овец, — олицетворение Доброго пастыря, Христа, Он охраняет всех, Ему важна каждая. Мир в полотнах Брейгеля неоднозначен: хорошее соседствует
Фламандский художник XVI века Иоахим Бейкелар прославился рядом картин из будничной жизни рынка. Его работы при таком, казалось бы, обыденном сюжете наполнены многочисленными религиозными аллюзиями. Мастер был представителем целого направления религиозно-жанровой живописи того времени стран Северной Европы. Изображались натюрморты, многочисленные сцены повседневности, однако обыватели прекрасно могли прочитать иносказательный смысл произведений.
Многие работы Бейкелара сделаны по одному и тому же принципу, в одинаковой гамме. Эта картина совершенно типична для него: группа людей дана на переднем плане в окружении продуктов. Четыре фигуры расположены почти что симметрично. Художника не интересуют внешний вид или портретные черты персонажей. Он не пишет их реалистично, как торговцев, которые трудятся каждый день. Изображенные для него идеальные типы, статисты, которые, скорее, только держат, показывают предметы, имеющие значение для символики полотна. То, чем торгуют на рынке, расположено нелогично, это лишь аллегории, метафоры, например рыба и хлеб — Спасителя и его милости. Рядом — символ порока и тщеславия — обезьяна, а также яблоки — узнаваемый знак первородного греха, соблазнов человека. Собака, льнущая к хозяину, олицетворяет верность. Попугай же в одной из трактовок символизирует прощение первородного греха Матери Иисуса. Так, во фламандском натюрморте, изображающем сценки будничной жизни, сочетается христианская символика пороков и добродетелей. Человек постоянно подвергается опасности совершить грех, однако необходимо всегда помнить о возможности спасения и милости Христа.
Музей владеет несколькими шедеврами непревзойденного качества знаменитого Эль Греко. Грек по происхождению, художник всю жизнь провел в Испании. Его творчество уникально одухотворенностью и внутренней жизненной силой героев. У мастера не было последователей и учеников, наследие живописца было забыто на несколько столетий и открыто ценителями искусства лишь в XX веке.
Перед зрителем написанный по всем правилам искусства того времени портрет известного миниатюриста Джулио Кловио, одного из самых талантливых мастеров своего дела. Это погрудное изображение. Герой указывает на труд всей своей жизни — миниатюры из часослова Фарнезе (1546, Библиотека и музей Моргана, Нью-Йорк), прославившие его. Эль Греко пользуется наработанной традицией изображать профессионалов с предметами их труда. Типичен и помещенный справа для оживления произведения фрагмент пейзажа. Однако при всем следовании официальной культуре работа поражает искренностью чувства, жизненной силой, которые выражаются в светоносном потоке красок. Взгляд Кловио обращен прямо на зрителя, он открыт, в глазах полное доверие. Миниатюрист смотрит чуть устало, однако с достоинством умудренного опытом человека. Что представляют собой характер и жизнь изображенного? Ответ на этот вопрос отчасти можно найти, взглянув на пейзаж. Одинокое дерево клонится под шквалом ветра. Вероятно, жизнь героя была довольно тяжела, и, как любой талантливый человек, он не раз встречал преграды и беды на своем жизненном пути, при этом, судя по портрету, остался искренним и тонко чувствующим. Привлекают внимание руки Кловио — типично эльгрековская манера, быстрыми мазками живописец намечает контуры, цвет кожи делает серебристым, что символизирует отказ от мирских удовольствий и благ и служение высшим духовным целям. Не нужно забывать о том, что художник постигал иконопись на Крите, именно там он научился понимать мир сквозь призму духовной культуры. Этой мистической стороной восприятия окружающей жизни, одухотворенными и очень человеческими образами искусство Эль Греко и покорило мир.
Эта
«Притча о слепых» Питера Брейгеля Старшего — одна из самых знаменитых работ в коллекции музея. Во многих собраниях мира можно найти произведения мастера, которые основаны на притчах, пословицах и аллегориях. Эта картина написана по мотивам притчи, известной еще с библейских времен. В Евангелие от Матфея приведены слова Христа о фарисеях: «Оставьте их: они — слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму». Любители искусства сразу узнают типичную брейгелевскую манеру изображения людей. Он обобщенно пишет кряжистые, сгорбленные, изуродованные тяжелым трудом и условиями жизни фигуры. Иногда трудно понять, мужчины это или женщины. Все они выглядят одинаково серо, однообразно и потрепанно. Художник виртуозно выстраивает ритм опирающихся друг на друга слепцов с пустыми глазницами. В этом типичном образе простых людей заключается великая сила притягательности работ Брейгеля. Что двигало живописцем, когда он задумал это произведение? Очевидно, автор хотел иносказательно показать глупость, самонадеянность и заблуждения человечества. Однако мастерство художника, талант обобщения делают картину объемней заложенного в ней первоначального смысла. Для отечественного зрителя наверняка будет близок мотив юродивых, на которых так похожи персонажи. Архаический, как будто древний мир этих людей усиливается впечатлением от почти сказочного пейзажа. Живописец детально точно изображает природу, местную архитектуру. Возникает огромный мир, полный опасностей. Каждый может прочитать в этой работе свое: у кого-то рождается сострадание к героям, для других данное произведение — поучительное напоминание.
Гобелены, или по-другому шпалеры, представляют собой, как правило, большого размера ковры с вышивкой шерстью и шелком. Производство гобеленов во фламандском искусстве XVI столетия считается классикой этого вида декоративно-прикладного творчества. К концу XV века Фландрия стала главной областью художественного ткачества. Шпалеры создавались не частными ремесленниками, а городскими цехами. Основными центрами были Брюгге и Антверпен. Первенство оставалось за местностью в течение трех веков, вплоть до XIX столетия, когда искусство гобелена перестает быть престижным, а секреты мастерства утрачиваются.
Неапольский музей хранит представительную коллекцию фламандских шпалер. Это уникальные произведения искусства XVI века, непревзойденные по своему качеству. По традиции того времени гобелены создавали целыми сериями. Они служили украшением интерьера, чаще всего их помещали в одну комнату или зал для придания пространству единого стиля.
В мастерской Бернарта ван Орлея был выполнен цикл из семи шпалер по заказу короля Карла V. Размер полотен впечатляет, такой заказ мог позволить себе только властитель государства. Неизвестно, сколько человек трудились конкретно над этими гобеленами, но в среднем один мастер мог изготовить за год не более одного квадратного метра материи.
На искусно вытканных полотнах запечатлена победа над французской армией и королем Франсуазом I, одержанная императором Карлом в битве при Павии в 1525. Здесь изображен решающий момент сражения: французский правитель взят в плен.
Гобелены создавались по специально изготовленным рисункам, которые называются «картоны». На мастеров художественного ткачества сильное влияние оказали такие мэтры «большой» живописи, как Ян ван Эйк, Хуго ван дер Гус и другие. Поэтому несомненно, что из-за высококлассного качества картонов шпалеры должны рассматриваться как полноценные произведения искусства со своей развитой художественной программой. Гобелен исполнен в классических фламандских традициях, виден интерес автора к достоверным деталям, реалистическим подробностям, точности описания элементов обмундирования, пейзажа.