Музей воров
Шрифт:
— Он просто хотел защитить нас, — прошептал Тоудспит. Он в слезах посмотрел на Шинью. — Почему они застрелили его?
Шинью беспомощно покачал головой. Он взял в руки одну из огромных лап. Рядом с ним, на полу, рыдала арфа.
Голди положила руку, на шею Бру. Она удивлялась, как вообще могла раньше бояться его. Тоудспит был прав. Он всего лишь хотел защитить их.
Над ее головой голос произнес.
— Ваша честь! Посмотрите! Тут дети! И они без цепей!
На секунду Голди не понимала, о чем говорит голос. А, подняв
— Дамы и господа, — сказал он. — Вот что происходит с детьми, когда они не защищены должным образом. Посмотрите на их грязные, отчаянные лица. Посмотрите на царапины на их руках и ногах. Как это могло произойти? Как они оказались без цепи и без надзора?
Он сделал паузу.
— Что ж, я скажу вам. Этот ребенок, — его ухоженный палец указал на Голди, — сбежал из Муниципалитета в день, когда взорвалась бомба!
Толпа газетчиков испуганно зашепталась. Они отчаянно писали что-то в своих блокнотах. Голди посмотрела на свои руки. Разве имеет значение то, что она сбежала? Имеет ли хоть что-то значение? Разве они не понимают, что Бру мертв?
— Хранитель Хоуп! — позвал Командующий. — Вы тут?
С суматохой, призванной показать важность, Хранитель Хоуп протолкалась в круг, в сопровождении другого Хранителя. Коренастого, краснолицего мужчины, которого Голди никогда прежде не встречала.
— О нет, — простонал Тоудспит.
— Хранитель Вирту, — сказал ему Командующий. — Это тот мальчик?
— Тот, ваша честь, — сказал Хранитель Вирту, жадно разглядывая Тоудспита. — Он тоже беглец, по имени Кошинери Хан. В данный момент его родители находятся в Доме Покаяния.
«Кошинери?» — Голди изумленно посмотрела на Тоудспита. Тот опустил глаза вниз. На лице отчетливо проступили злость и отчаяние.
— Ох! — сказал Хранитель Вирту. — Я с трудом могу смотреть на мальчика! В какие неприятности он себя втравил! И, несомненно, заразился пурпурной лихорадкой и Великий Вуден знает чем еще! Он подверг риску себя и всех окружающих!
Тоудспит вскинул голову.
— Это не мы подвергаем всех опасности! — он смотрел на Хранителя Вирту и Командующего. — Это вы! Вы убийцы! Все вы! И если вы не уйдете из музея, то в Джуэле произойдут гораздо более худшие вещи, чем пурпурная лихорадка!
Командующий, казалось, не слышал его.
— Здесь двое детей, — громко сказал он. — Они преступники. И, очевидно, они повредились разумом.
— Мы не тронулись! — крикнула Голди. — Мы хотим предупредить ва…
В этот момент под ее рукой что-то дрогнуло. Она в испуге отпрянула. Голова Бру слегка оторвалась от пола, и опустилась вновь.
Сердце Голди чуть не выпрыгнуло из груди.
— Он жив! — прошептала она. По крайней мере, она хотела сделать это шепотом, но в возбуждении
На долю секунды в комнате повисла испуганная тишина… А потом буквально взорвалась. Газетчики и Благословенные Хранители давили друг друга, стараясь поскорее выбежать наружу. Ополченцы выкрикивали команды.
— Чудовище живо!
— Быстро прикончите его! Не упустите этого шанса!
— Засадите ему пулю в голову!
Тодуспит закрыл собой Бру.
— Оставьте его в покое! — крикнул он. — Если вы тронете его, я убью вас!
— Кто-нибудь! Уберите мальчишку! — крикнул лейтенант-маршал.
Тоудспит пинался и дрался, но ополченцы скрутили его как младенца. Затем они взяли Голди и отнесли ее в сторону.
С Шинью так же просто не вышло. Широко расставив ноги, он встал над Бру.
— Это, — крикнул он, — последний живой бриззлхаунд! Если вы убьете его, то приведете в движение ужасные силы. Вы обречете город и всех его жителей на гибель!
Командующий запрокинул голову и расхохотался.
— Последний живой бриззлхаунд? В таком случае мы не просто убьем его. Надо сделать из него чучело и выставить в Муниципалитете!
Голди почувствовала как в ней нарастает злость.
— Я ненавижу тебя! — сказала она, сквозь стиснутые зубы. — Я тебя ненавижу!
Командующий опять рассмеялся. Ополченцы подняли ружья и навели их на Бру. Голди зажмурилась, не в силах смотреть.
Но прежде чем ополченцы успели выстрелить, воздух содрогнулся. Паркет затрясся, а Голли распахнула глаза. Газовые лампы мигнули так, что на мгновение девочка подумала, что они погаснут. Но медленно — очень медленно — они снова засветились.
«Хорошо», — подумала Голди. — «ТАКОЕ должны заметить все!»
Она оказалась права. Ополченцы ошеломленно переглядывались. Газетчики и Благословенные Хранители возбужденно переговаривались.
— Ваша честь, — с мрачным лицом сказал Шинью, — вы должны прекратить это. Вы должны покинуть музей, и дать мне позаботиться о бриззлхаунде, или мы все погибнем.
На мгновение, Голди подумала, что Командующий его слушал. Но потом он улыбнулся и повернулся к газетчикам.
— Небольшое землетрясение и ничего кроме! Скажите читателям, что бояться нечего.
Он повернулся к ополченцам.
— А что касается бриззлхаунда, возможно, он нам будет полезен живым. Пока, по крайней мере. Свяжите его, прежде чем он придет в себя, и привяжите к ограде у моего старого кабинета. Завтра мы устроим публичную казнь.
Шинью снова начал протестовать, но Командующий перебил его.
— Уведите этого человека, — сказал он, — заприте его так, чтобы он не мог сеять свой вздор. Отведите его на самый нижний уровень Дома Покаяния.