Муж для девочки-ромашки

Ларина Арина

– Ты что, не снимал их?

– Кого?

– Колготки! Не прикидывайся!

– Иванцова, ты белены объелась? – оторопел Андрей и растерянно покосился на окно. Вероятно, искал возможные пути для отступления.

– А как мы тогда… ну… это…

– Рехнулась? – догадался Красовский и заржал. – Мы не это! Это ты была в стельку, а я с Викой поссорился. Ей не понравилось, что я с Яшкиной сестрой танцевал. Так она сама, девка эта, на меня повесилась. И в женский туалет она меня тоже сама потащила. Что мне, отбиваться надо было?

– А что, ты не хотел? – заинтересовалась Надя.

–

Как только увидел, что Вика к нам несется, так сразу и расхотел, – покаялся Красовский. – Я думал, она меня убьет на фиг. У нее такое лицо было – ужас. А она ключи только забрала и уехала. Дура. Ничего же не было. Да и не могло уже быть, она мне все настроение сбила. Я посидел еще и спать ушел. А потом эта девка на твоего Гарика перекинулась, и ты за мной принеслась в гостевую спальню. Сначала рыдала, потом начала когти отламывать и сиськи отстегивать. Я, Иванцова, последний раз так пугался, когда меня бандиты во времена перестройки живьем закопать хотели. Но тогда милиция успела, а тут вообще спасения не было. Ты мне рассказывала, какие мы, мужики, идиоты и как нас легко провести. А сама все отламывала и отклеивала. Я, если честно, вообще думал, что ты еще парик снимешь и окажешься лысая.

– Сняла? – мрачно спросила Надежда.

– Не. Пронесло. А потом ты спать рухнула.

– И ты не воспользовался?

– Чем? – обалдело переспросил Красовский.

– Не чем, а кем! Мною! Моей беззащитностью и невинностью! Как ты меня назвал? Девочка– ромашка? Ну и как оно там с ромашкой? Говори!

– Отпусти меня, Иванцова, а? Чего ты привязалась? На фига мне твоя невинность сдалась? И откуда она у тебя нарисовалась на третьем десятке?

– Откуда надо, оттуда и нарисовалась, – огрызнулась Надя и заявила: – Я домой хочу.

– Я тоже, – обрадовался Андрей. – Я тебе такси вызову, хочешь? Только рожу сполосни, а то тебя в машину не возьмут. Как ты так уделалась-то, мать?

– Это мейк-ап, – просветила его Надя. – Просто к утру он размазывается. Серый ты, Андрюша.

– Может, я и серый, но такой «красоты» еще не видал. Ты значительно обогатила мой жизненный опыт. Домой хочешь?

– Хочу. Только мы сейчас вместе поедем. Я должна все объяснить Вике.

– Объясни, объясни, – подобострастно закивал Андрей, застревая в брюках. Конвульсии успехом не увенчались, и он рухнул на постель. – Только не говори, что мы вместе спали. Она не поверит, что я тебя не трогал. Да и вы поссоритесь.

– Я ей врать не буду, и не проси. К тому же чем я могу подтвердить, что ты чист перед своей супругой? Только тем, что я всю ночь держала свечку?

– Надька, да ты всю ночь храпела, как пьяный дизелист. Какая свечка? Хотя ври что хочешь. Только помири нас, а то мне некомфортно, хотя не права Вика.

– А ты за чужих баб руками не хватайся, тогда будет тебе счастье и душевный комфорт.

– А ты к чужим мужьям под бок не укладывайся в пьяном угаре, тогда и тебе счастье будет, – не остался в долгу Красовский.

Тепло попрощавшись с несколько удивленным хозяином, которого подобная рокировка озадачила, они отбыли в город.

– Вика, я спала с ним всю ночь. Никаких девиц не было! – выпалила

Надежда, едва только подруга открыла двери.

– Молодец, умеешь убеждать, – зло расхохоталась Вика. На Андрея она не смотрела, словно Надя заявилась не с ее блудным супругом, а с пачкой макулатуры. – Это меняет дело.

– Да не в этом смысле. Я его как бы стерегла.

– Как бы? – Вика подняла брови и фыркнула. – За что держала, чтобы не убежал? Вы там втроем с Гариком развлекались? Или Гарик согласился постеречь мое сокровище вместе с тобой, безвозмездно?

– Да в том-то и дело, что твой Гарик, – вдруг вспомнила нанесенную обиду Надюша, – приклеился к какой-то рыжей грудастой вешалке и меня бросил! Если бы не Андрей, я бы не знала, как домой добраться! Одежда-то вся у вас осталась. Жутко безответственный мужик!

– Обрати внимание на пункт про рыжую вешалку, – заискивающе вклинился в диалог Красовский. – С ней был Гарик, а не я!

– С тобой мы поговорим отдельно, – отрезала Вика. – Отвези Надю домой и возвращайся. Извини, Надюшка, что так вышло. Кто ж знал, что Гарик такой неблагонадежный. В следующий раз подыщем что-нибудь поприличнее.

Искренне надеясь, что следующего раза не будет, и радуясь, что скандал не состоялся, успокоенная Надя облобызалась с Викой и вышла.

– Давай, Иванцова, шевели оглоблями, видишь, у нас временное затишье. Мне надо еще колечко прикупить и веник, чтобы жену задобрить, – подгонял ее Красовский, перепрыгивая через ступеньку. – Давай, давай, не тяни резину.

– Лучше б ты на посторонних баб не пялился, тогда бы никаких задабриваний не понадобилось, – резонно возразила Надя. Быстро идти она не могла, так как была на каблуках, а тычки в спину вызывали смутные подозрения, что воскресный вечер может закончиться в травмпункте.

– Много говоришь, сейчас на трамвай посажу, – пригрозил Андрей, запихивая пассажирку в джип.

– Не хватай меня, – шлепнула его по рукам Надя, плашмя упавшая на заднее сиденье.

– Было бы за что, – хлопнул дверью извозчик.

Всю дорогу до дома Надя сидела, замерев от ужаса, и старалась не смотреть в окно. Андрей несся с такой скоростью, что, казалось, еще немного – и внедорожник взлетит, выпустив закрылки и убрав шасси.

– Что-то я гляжу – на чем уехала, на том и вернулась. А где же олигарх? – приветствовала дочь Татьяна Павловна. – Или ты решила оттяпать супруга у подружки? Тогда имей в виду – это капитально подпорченный товар. Такого избалованного мужика может держать в узде только сильная баба. Я имею в виду твою Вику. Такой аморфной тюхле вроде тебя это не под силу. Вот я бы справилась.

Мама мечтательно посмотрела на потолок, потом на маникюр, после чего вернулась взглядом к притихшей дочери.

– Так где олигарх? Где наша надежда и опора? Отец моих будущих внуков и спонсор моей обеспеченной старости?

– Твою старость проспонсирую я, – выдохнула Надежда, вспомнив, что ей теперь олигархи не нужны. Ни с моральной точки зрения, ни с материальной. У нее появился папа, и нынче она сама себе и олигарх, и спонсор.

Отец позвонил в понедельник с утра.