Муж для непокорной и мама в придачу

ДеСави Наталья

– Мы поговорим о твоем поведении дома.

Лорд Тэлай поднялся, не обращая внимания ни на меня, ни на прощальные жесты декана, двинулся к выходу.

Домой мне не хотелось.

Совсем.

***

Тамора Альбетта Тэлай, то бишь я, была четырнадцатым ребенком в семье и единственной дочерью. Послушной дочерью. Как и все горгульи, я была покладиста, слушалась старших, уважала родителей и никогда не нарушала главное правило Дохана – не спорить с мужчинами.

Пока не надоело.

Каждый

день я сидела за завтраком напротив отца, который был погружен в утренний выпуск криминальных новостей Дохана. Мне же для обозрения доставалась последняя страница, на которой высокопарными словами была написана всякая чушь. Через год я могла сложить примерную статистику голых девушек, оказавшихся на границе города. Кто они, как сюда попали и самое главное – почему без одежды, никого не волновало. До тех пор, пока их не начали убивать. Отец, как главный полицмейстер Дохана, целыми днями пропадал на работе, пытаясь выяснить, кто убивает девушек. Никто бы не обратил на это внимания, если бы за те десять лет, что на нас свалился поток попаданок, они не успели повыскакивать замуж за очень уважаемых лиц. И теперь это были убийства не просто пришлых, а жен уважаемых в городе людей. И пропустить такое общественность не могла.

На той стороне Дохана, где падали девушки, горгулье царство граничило с оборотнями, а они глупых вопросов не задавали, принимая девушек к себе с распростертыми лапами.

Добившись права единственной горгульи-девушки учиться в академии и изучать науку, мне удалось поймать тонкий луч энергии, идущий от очередной попаданки, но он был настолько слаб, что я так и не установила его происхождение. Зато вывела формулу, которой и воспользовалась в портальной лаборатории, чтобы настроить путь в другой мир. Почти настроила портал…

Не оценили.

Но какие бы эксперименты я ни устраивала, будь то вечеринка хвостатых или марафон рукокрылых, от неприятностей всегда меня спасало громкое имя отца.

Вот и сейчас громкая фраза «Лорд Тэлай дома» заставило меня съежиться и юркнуть за диван. Там было пыльно, тесно, а еще очень сильно свербело в носу.

Аллергия.

Она могла все испортить.

Я глубоко вдохнула и зажала лапой нос. Показываться отцу на глаза было категорически нельзя.

Не сегодня.

Звук шагов тяжелых военных сапог разлетался по залам собора, эхом возвращаясь и ударяя прямо по макушке. В голове стало слишком тесно, и я закрыла глаза. Отец ищет меня, он чует мои мысли и знает, что я прячусь. Нужно опустошить голову и перестать думать о диване.

Шаги смолкли.

– У тебя уши из-за дивана видно.

Выдох. Хоть одна хорошая новость – дышать уже можно.

Выползая из-за дивана, я старалась не смотреть на отца, уставившись в пол.

– Ты уже слишком большая для этого дивана, – голос отца был безумно

нежен.

Значит, зол на полную катушку.

– Я не хотела, – выпалила я, не задумываясь, заученную за многие годы фразу.

Раньше прокатывало.

Отец подошел и снял с моей головы паутину, отбросил в сторону. Та порвалась о его острые когти, разметалась по полу и забилась под стол.

Я ей завидовала.

– Дорогая, – тон отца снова перешел на сладко-мучительный. – Я понимаю твое рвение к науке, и оно похвально. Я прощал тебе кислотную ванну дома, поход в пустыню, где чуть не погиб твой старший брать Ивль. Я даже заплатил за перекопанный сад тее Маришкевич. Но памятник Старейшинам?!

Я фыркнула. Слишком громко. Слишком нагло.

– То есть на какие средства куплен магмобиль декана тебя не волнует?

***

– Тамора Альбетта Тэлай! – рык отца, взмах его крыльев и острые когти на длинных, мускулистых лапах сомкнулись на моем ухе. – Мне плевать на фонтан, плату за лечение профессора и уж тем более на магмобиль декана!

– Значит, ты не будешь проводить проверку, откуда у него грали на магмобиль?

Отец ослабил хватку и отпустил.

– Ты вечно не о том думаешь!

Семейная ссора была слишком активной, подняв в воздух пыль со старого дивана. И сейчас она, возмущенная тем, что за долгие века ее подняли, летала по комнате, слабо поблескивала в отблеске луны, пытаясь найти виновника ее пробуждения. Я отвлеклась и внимательно следила за парящими крупинками прошлого.

– Ты меня не слушаешь!

– Ни в коем случае, – возразила я, быстро прижав уши к голове.

На секунду я выпустила из виду пылинку, как та нанесла сокрушительный удар.

– Апчхи!

Треклятая пыль добралась-таки до носа, заставив громко чихнуть. Второй раз я потеряла бдительность и упустила момент, когда мое ухо оказалось в лапе отца. Тут же захотелось почесаться, но чесаться в присутствии отца было невежливо. Особенно в такой щекотливой ситуации.

– Будь здорова, – тон отца снова стал ласков, что захотелось убежать подальше, – и послушай совет: девушкам-горгульям нужно вести себя в рамках традиций. Иначе это может привести к плачевным ситуациям для тебя. Поверь, папа знает, как лучше.

Мне показалось, что сейчас самое время для того, чтобы у отца случилось резкое желудочное расстройство, не проходящее неделю, а лучше две. Разговоры о традициях меня расстраивали, а порой откровенно пугали. Особенно в те минуты, когда заходил вопрос о бесправном, но зато веками отработанном положении женщин- горгулий в обществе. Вот сейчас бы отец ойкнул, поджал хвост и опрометью выбежал из комнаты, оставив этот жесткий разговор на следующий раз. А уж я бы постаралась, чтобы повторения этого разговора не было.