Муж мой - враг мой
Шрифт:
Я не собирался ее насиловать.
Я в принципе плохо понимал, что собираюсь делать, когда уронил вздорную девчонку себе на руки и потащил в спальню.
Припугнуть? Встряхнуть? Показать, что я не обязан всегда быть добрым, если моя доброта ей не нужна?
Развод, это ж надо!..
А потом что-то пошло не так.
Вместо того, чтобы пугаться и рыдать, она смотрела на меня с вызовом, гневом и даже любопытством. И наказание неожиданно превратилось в игру. А взбесившая меня несносная девица — в чувственную,
Признаться, в какой-то момент, в самом начале, когда она так остро и ярко отреагировала на простейшую ласку, у меня даже мелькнула мысль, что Алассы подсунули мне далеко не невинный цветочек. Мелькнула и пропала. Нет. Просто эта чувственная женщина внутри нее пряталась под толстым слоем строгого воспитания, родительских наставлений, правил и этикета, которые сейчас облетели ненужной шелухой.
Сладкая, страстная девочка. Искренняя. Смущенная. И боявшаяся вовсе даже не меня, а собственных желаний.
А потом разморенная и сонная. До невозможности серьезная в своей обиде.
“Правило семейной жизни номер один: любовниц прятать, а то жене неприятно”.
Подумал я и сам себе усмехнулся. Сказала ведь тоже!
Провел рукой от бедра по изгибу спины, зарылся пальцами в рассыпавшиеся крупными кольцами локоны.
Нисайем даже не пошевелилась, продолжая тепло сопеть мне в грудь.
Второе откровение этого вечера было куда менее приятным.
По всему выходило, что не Сириль, и не Мириам виноваты в моих “семейных” проблемах.
Моя мать травит мою жену.
А та оказалась слишком гордой, чтобы идти жаловаться. Или думала, что не поверю? Она ведь даже сейчас не поняла, что проболталась.
“Это я вашей маменьке отпор дать не могу”.
И пока у меня шла война с нечистью, здесь шла война за главенство.
Я потер рукой лоб.
Да уж, Бес-Пройдоха, ты здорово повеселился, чую, с устройством этой свадьбы…
Осторожно отведя с лица растрепанные волосы, я погладил Нису по щеке. Отчаянная все же девица.
Я осторожно высвободился, подсунув вместо себя подушку. Нисайем сквозь сон разочарованно и недовольно вздохнула, но все равно приняла замену, не открывая глаз.
Дернуть за шнурок.
— Позови камеристку и горничную ее светлости.
Когда прискакали две девицы, я успел привести себя в порядок. Осторожно взяв завернутую в одеяло жену на руки, я бросил обеим:
— Нужно перестелить постель и принести ее сиятельству ночную сорочку. А мне ужин.
Когда я поставил Нисайем на пол в ванной, она все же открыла глаза. Немного. Сонный, расфокусированный взгляд прошелся по мне, и она ткнулась лбом мне в грудь, намереваясь, кажется, спать и так.
— Стой, — с улыбкой попросил я, отстраняясь.
— Стою, — сонно пробормотала герцогиня, слегка покачиваясь, но равновесия, к счастью, не теряя.
Я опустился на колени и осторожно провел по нежной коже влажным
Но по-прежнему толком не просыпаясь.
В сорочку мы ее облачали уже в четыре руки, и когда герцогиня была уложена обратно на свежую постель, я все же озадачился — все ли в порядке?
— Не беспокойтесь, ваша светлость, — вдруг подала голос камеристка, сверкнув на меня черными глазами, — ее светлость очень плохо спала эту ночь да и день выдался… насыщенный. Она очень устала.
— Что произошло между ее светлостью и эссой Мириам?
Девица тут же отвела взгляд, потупилась.
— Рассказывай.
Версию одной стороны я выслушал, хотелось бы знать и вторую. Стоило, конечно, с этого начать разговор с Нисайем, но… теперь уж об этом думать поздно.
Камеристка все еще медлила, поглядывая на спящую госпожу, но под моим тяжелым взглядом сдалась:
— Почтенная эсса позволила себе заметить, что после свадьбы вы почти не ночуете в замке.
Выдав эту тщательно продуманную формулировку, девушка снова покосилась на мою кровать, и стало очевидно, что в исполнении Мириам эти слова звучали совершенно иначе.
— Ее светлость на это сказала, что не потерпит подобных намеков в свой и в ваш адрес и что раз эсса позволяет себе подобную оценку герцогской четы, то ей лучше покинуть замок Страж. Эсса Мириам ответила, что она служит герцогине. И ее светлость напомнила, что герцогиня — это она. Потом она приказала нам собрать вещи эссы, проводила ее до кареты и вместе с ней доехала до портала, и, убедившись, что эсса покинула город — вернулась в замок.
В общем-то картина ясна. А пряталась юная герцогиня, полагаю, не столько от меня, сколько от ядовитого недовольства вдовствующей герцогини.
В матери я был разочарован. Она всегда казалась мне разумной женщиной — поддержкой и опорой отцу. Мне и в голову не могло прийти, что она всерьез будет оспаривать королевское решение.
Что ж, если мысль не быть хозяйкой в доме ей настолько невыносима…
Впрочем, это подождет до завтра.
— Свободны, — бросил я девицам, и те испарились, переглядываясь, а за дверью, наверняка, и перешептываясь.
Избалованная у ее сиятельства прислуга. Подозреваю, не столько прислуга — сколько подружки настолько, насколько это возможно между тэйрим и рихтим.
Оленна попросила прислать ей ее цветы из оранжереи, а не прислугу…
Глава 10
Я проснулась от щекочущего ноздри аромата свежих булочек.
Села, толком еще не выпутавшись из объятий сна, и потянулась за этим ароматом — настолько он был восхитителен, а я — голодна…
— Доброе утро, герцогиня.