Муж мой - враг мой
Шрифт:
Все попытки объяснить, что изгнал его как раз-таки мой муж, с блеском игнорировались: “Ну-ну, милая, мы прекрасно понимаем, что он просто вовремя успел, и теперь, безусловно, вся слава достанется ему — он же мужчина! Но мы-то с вами знаем…”
И: “Ах, дорогая, конечно, общество никогда не позволит женщине оказаться более героичной, чем её муж, но здесь-то все свои, так что не скромничайте — Карлионский Крест просто так не дают!”
И даже: “Ах, ваша светлость, я вам так завидую! Быть ведьмой — это так романтично!”
На последней
Её высочество тоже промолчала, но губы её едва заметно дрогнули — и тут же на лицо принцессы вернулась легкая благосклонная улыбка, стирая несвоевременную иронию.
Матушка же глядела на самую юную из фрейлин принцессы Рейнары, восхищенную романтическим ареолом моего дара, ласково, почти нежно.
В первый момент, когда я узнала, что Лис принял решение обнародовать мой дар, и добиться его признания в обществе, я испытала… ужас.
Да, в глубине души я понимала, что он обязан был сообщить о моем ведьмовстве его величеству и своей семье. Понимала, что, откажись он от титула, от него в любом случае потребовали бы объяснений, и, как минимум, его величеству эти объяснения пришлось бы дать, и уж конечно я понимала, что это решение направлено мне во благо и на пользу нашим с Лисом будущим детям, но…
Боги-боги-боги, страшно-то как!
Я хранила эту тайну всю жизнь, и её разоблачение было самым ужасным моим кошмаром, и теперь, от мысли что все, вообще все узнают, и уж точно осудят, накатывала отчаянная паника, и хотелось убежать и спрятаться.
Но тут как раз в Страж прибыла матушка Рискин, и прятаться ни стало никакой возможности — пришлось спешить навстречу, и обнимать, и радоваться, и устраивать, и бояться я как-то позабыла.
Да и вообще, прятаться от взрослой опытной ведьмы, когда она еще и твоя наставница — занятие зряшное, лучше и не пытаться. Под землей найдёт, и учиться заставит…
Хотя насчёт “под землёй” были у меня кое-какие мысли, и ту комнатку под подвалом, где дед моего мужа хранил камень Лунь, я матушке Рискин благоразумно не показывала, уж больно рьяно она за наше обучение взялась, и я сердцем чуяла — место, где можно пересидеть часок-другой тихо, нам с Нитой ещё пригодится!
А потом доставили корреспонденцию, и адресованное мне королевское письмо, где его величество лично благодарил меня за совершенный подвиг,называл его “героическим поступком во спасение королевства” и сообщал о будущей награде. И следом за ним — письом ее высочества, с приглашением на пятичасовой чай. А еще — письмо из дома, от Виторика…
И страх мой вдруг лопнул, как мыльный пузырь.
Да, всё по-прежнему могло окончиться плохо. Да, вероятность того, что нам придется уехать, бросив всё, по-прежнему
Но мне уже не было страшно — я была готова сражаться со всем миром за то, чтобы всё было хорошо, и нам с Лисом не пришлось уезжать!
А Волна… Не первая и не последняя. Переживем.
Алиссандру, который нынче домой являлся лишь к ужину, я с немалым удовольствием сунула под нос письмо от братца Виторика.
“Письмо Виторика Аласса, маркиза Крионского, нашей сестре Нисайем, герцогине Вейлеронской.
Дорогая сестрица, благодарю тебя за совет, в котором ты сказала мне, что без боевой магии моя жена не будет полностью счастлива.
Вчера у нас состоялся первый семейный скандал, по поводу того, что я знал о ваших, драгоценная сестра, магических особенностях, и не предупредил её.
Она выглядела в достаточной мере счастливой, швыряя низкоуровневыми боевыми заклинаниями в вашего брата, компенсируя низкий уровень оных высоким личным магическим потенциалом.
Передайте вашему почтенному супругу, герцогу Вейлеронскому, что ни Беса он ни сильнейший маг поколения.
П.С.: Ваш единокровный брат Ричард, который со вчерашнего дня мне не родственник, ржал, как конь на плацу, и рекомендовал мне пересмотреть взгляды на супружескую верность.
П.П.С.: Наш с вами батюшка, герцог Аласский, был счастлив. По его глубочайшему убеждению, столь одаренная супруга непременно родит мне наследника, который отберет у герцога Вейлеронского его магические лавры ”.
И сейчас, на чаепитии у ее высочества принцессы Рейнары я вспоминала, как всё выше и выше ползли брови “нашего почтенного супруга, герцога Вейлеронского” во время чтения, и чувствовала себя абсолютно счастливой. Даже при дворе.
А потому…
— Ваше высочество, позволено ли мне будет забрать у вас мою чудесную супругу? — знакомый голос ворвался в мои глубокомысленные рассуждения, и тут же смешал их. — Его величество непременно хотел бы увидеть ее светлость.
— Да-да, конечно, — улыбнулась углами губ Рейнара. — Тэя Нисайем, благодарю вас за вашу чудесную историю! Надеюсь, вы все же подумаете о службе при дворе. Но даже если нет — я всегда буду рада видеть вас у себя в гостях.
— Это честь для меня, ваше высочество!
Глубокий придворный реверанс — и я наконец-то могу удалиться.
О, нет, принцесса Рейнара — прекраснейшая женщина, и её окружение отнеслось ко мне весьма радушно, но…
Скорее бы пережить аудиенцию у его величества, и сбежать домой, в Страж!
— Подожди… те! — спохватилась я спустя некоторое время. — Ваша светлость, куда вы меня ведете! Вряд ли его величество собирается принимать нас в дворцовом саду-лабиринте!
Не то чтобы я была очень против — здесь, под защитой, установленной умелыми магами, царило вечное лето, и растения в цвету радовали уставший от долгой зимы глаз изобилием красок, но...