Муж напрокат, или Откровения верной жены
Шрифт:
– Как насчет ресторана? Что-нибудь обычное или пошикарней?
– Обычное.
– Может, «У мамы Дип»? Я скучал по этому местечку.
– Ладно, – кивнула я. – Встретимся в ресторане. Я освобожусь где-нибудь к половине седьмого.
– Прекрасно, – он игриво ущипнул меня за руку, как если бы мы были подростками, и я невольно расхохоталась.
Спустя несколько часов, когда я вошла в ресторан, Адам сидел за столиком у окна и весело перешучивался с официанткой.
– Привет, Майя. – Прозвучало это так, будто мы знали друг друга долгие годы. Наклонившись, он поцеловал меня в щеку. – Доктор Уорд, это Ки-Ки, сегодня она будет обслуживать наш столик. Ки-Ки, это потрясающий хирург, Майя Уорд. Она сшивает маленькие детские косточки, – он подвинул стул так, чтобы мне удобно было сесть.
Ки-Ки широко улыбнулась нам.
– Что будешь пить, милочка? – поинтересовалась она у меня.
– Лимонад, – сказала я, разворачивая салфетку.
Стоило Ки-Ки отойти, как у Адама вырвался смешок.
– Я представил тебя как хирурга, и она тут же назвала тебя милочкой. Вот за что я люблю Юг. Как тебе такая фамильярность? Не раздражает?
Мне нравилось смотреть, как улыбка морщит уголки его глаз.
– Ничуть, – ответила я.
Я знала немало женщин, которых покоробило бы подобное обращение. Сама же я прожила в Северной Каролине слишком долго, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
– Я так просто в восторге, – заметил Адам. – Не пойми меня неправильно – в Бостоне тоже было здорово. Но никто там не называл меня душкой или солнышком. А добрых слов много не бывает. Понимаешь, о чем я?
– Вполне.
Ки-Ки вернулась с напитками, и я опустила соломинку в лимонад.
– Ты не похожа на местную, – заметил Адам. – Откуда ты родом?
– Из Вирджинии.
– Каким же ветром тебя занесло к нам?
– Приехала вслед за сестрой. Она поступила в медицинский колледж, и ей тут очень понравилось. Вот и я пошла по ее стопам.
– Вот это да! – воззрился на меня Адам. – Выходит, есть сразу два доктора Уорд? А где она практикует?
– Она работает на эту организацию – «Врачи в кризисных ситуациях». А потому она то здесь, то там.
– DIDA! – воскликнул Адам.
– Знаешь о ней?
– Я и сам хотел предложить им руку помощи, но до дела так и не дошло. Пожалуй, мне стоило бы пошевелиться. Что ни говори, а такая работа – это по-настоящему круто, – он отхлебнул чаю. – Твоя сестра – она из филантропов?
– Она… – Я никогда не думала о Ребекке в подобном ключе. При мысли о ней у меня возникало другое слово – неуемная. Но она и правда горела желанием помогать – и это касалось не только DIDA. Ребекка всегда была моей героиней.
– В общем-то, да, – ответила я. – Я не видела ее уже пару месяцев, хотя мы регулярно
Ки-Ки принесла мне жаркое, а Адаму – тарелку с шашлыком.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
– Нет-нет, все в порядке, – ответил Адам, по-прежнему не сводя с меня взгляда. – Выходит, вы очень близки с сестрой, – заметил он, когда Ки-Ки ушла на кухню.
Мне хотелось рассказать ему обо всем. О своей жизни. О Ребекке и наших с ней непростых отношениях. Обо всем. Впервые в жизни я чувствовала себя подобным образом. Обычно я держала свои чувства на замке, как и подобает профессиональному хирургу. Я рано научилась скрывать свои недостатки. Ребекка терпеть не могла мою слезливость, и я привыкла вести себя как человек, который ничего не боится. Вот и теперь я подумала о том, что мне еще предстоит работать с Адамом. Пусть уж лучше он видит во мне компетентного специалиста, чем женщину, которая до сих пор не может разобраться со своим прошлым.
– Да, – ответила я безо всяких комментариев. – Мы и правда близки.
– Повезло тебе.
– А как насчет тебя? Братья, сестры? – я наконец-то взяла ложку, но разговор настолько увлек меня, что я совсем позабыла опустить ее в тарелку.
Адам покачал головой, прожевывая кусочек свинины.
– У меня нет семьи, – ответил он. – Родители погибли, когда мне было пятнадцать.
От удивления у меня перехватило дыхание. Мне вновь захотелось поведать ему мою собственную историю, но я и на этот раз удержалась.
– Сразу оба? – спросила я. – Что, несчастный случай?
– Именно. Они возвращались из гостей, и тут пьяный водитель.
– Господи, как жаль. И что, с тех пор ты жил с родственниками?
– Да у меня их просто не было. Только дед с бабушкой. Но они были в таком преклонном возрасте, что не могли меня взять. Пришлось отправляться в детский дом.
– Трудно тебе пришлось?
Сама я, к счастью, была избавлена от подобной участи. Я с трудом прожевала ложку жаркого. Обычно мне нравилось, как готовили «У Мамы Дип», но сейчас я едва различала вкус.
– Я оказался в хорошем месте, – Адам промокнул губы салфеткой. – Дети редко задерживаются в таком доме надолго, но я прожил там несколько лет. До сих пор общаюсь с ними. Хорошие люди.
– Твоему оптимизму можно позавидовать, – улыбнулась я.
– Таким уж я родился, – пожал плечами Адам. – Избыток серотонина или что-то в этом роде. Помогает справляться с трудностями.
Я прожевала еще ложку, так и не почувствовав вкуса еды.
– Мне было четырнадцать, – промолвила я.
– Четырнадцать?