Муж-незнакомец

Дэй Сильвия

Мучительный спазм внутри отпустил его, и Джерард шумно вздохнул. Ему хотелось остаться с женой наедине, поговорить, как они говорили прошлой ночью, когда вернулись в свои апартаменты. Лежа в постели с Пел, уютно свернувшись у него под боком, когда их сплетшиеся пальцы покоились у него на груди, он рассказал ей об Эмили. Рассказал о том, что ему удалось понять о себе самом, и выслушал в ответ ее успокаивающие убедительные и разумные слова.

– Ты вовсе не плохой человек, – сказала она. – Просто ты тогда был молод и очень нуждался

в обожании после многих лет жизни с матерью, которая только и делала, что ругала и наказывала тебя.

– По-твоему, все так просто?

– Ты все усложняешь, Джерард, но это не означает, что тобой движет не самый простой мотив.

– Например?

– Например, желание распрощаться с Эмили.

Озадаченный, он удивленно спросил:

– Но как же я могу сделать это?

Она приподнялась и склонилась над ним. Глаза ее сверкали, отражая пламя камина.

– В своей душе. Лично. В любом случае насовсем.

Джерард недоверчиво покачал головой.

– Ты должен. Возможно, во время долгой прогулки. Или ты мог бы написать ей письмо.

– Пойти к ней на могилу?

– Да. – От ее улыбки у него перехватило дыхание. – Сделай все, что необходимо, чтобы распрощаться с ней и освободиться от чувства вины.

– Ты пойдешь со мной?

– Если ты хочешь, то, конечно, пойду.

В течение одного часа ей удалось изменить его отношение к себе от ненависти к пониманию и приятию. Она умела все представить правильным, так что любой выбор казался приемлемым, решение сложной проблемы – возможным. Ему очень хотелось сделать то же самое для нее, стать для нее столь же ценным и полезным спутником жизни, как и она для него.

– А ты? – спросил он. – Ты позволишь мне помочь тебе примириться с Пелемом?

Она прижалась щекой к его груди, рассыпав волосы по его плечу и руке.

– Гнев при воспоминании о нем очень долго придавал мне сил, – чуть слышно сказала она.

– Придавал сил тебе, Пел? Или укреплял барьеры, которыми ты оградила свое сердце?

Она вздохнула, и жар ее дыхания опалил ему кожу.

– Зачем ты выпытываешь все это у меня?

– Ты сказала, что этого достаточно, но это не так. Я хочу всю тебя. Я не собираюсь делить тебя ни с одним мужчиной, не важно, живым или мертвым.

Она почти перестала дышать, так что он в тревоге даже встряхнул ее. Тогда она судорожно вздохнула и прижалась к нему, обвив руками его плечи и обхватив ногами ноги. В ответ он так же крепко обнял ее.

– Ты можешь причинить мне боль, – прошептала она. – Ты это понимаешь?

– Но я никогда не сделаю этого, – поклялся Джерард, прислонившись губами к ее уху. – В конце концов, тебе придется в это поверить.

Скоро они погрузились в сон, самый глубокий сон, охвативший Джерарда впервые за много лет, потому что теперь он уже не влачил бессмысленно унылые дни, каждый раз ожидая с нетерпением их окончания. Он обрел нечто, что с радостью предвкушал найти

после пробуждения.

– Изабелла, – сказал он сейчас, отводя ее немного в сторону от остальных гостей и перебирая в уме различные способы завоевать ее любовь. – Мне бы очень хотелось завтра взять тебя с собой в мое поместье.

Взглянув на него из-под широких полей шляпы, лихой изгиб которых позволял ему видеть только линию ее губ, не более, она сказала:

– Джерард, ты можешь брать меня повсюду, когда захочешь.

Двоякий смысл ее слов не ускользнул от него. Это был прекрасный день. Его супружеская жизнь налаживалась, его сердце и мысли были полны романтики. Ничто не могло поколебать его удовлетворенности жизнью. Он уже собирался беззаботно ответить на добродушное подшучивание Пел…

Но тут послышался раздраженный оклик:

– Грейсон!

Нельзя было придумать более неподходящего времени для этого неуместного вмешательства.

Разочарованно вздохнув, он недовольно обернулся и оказался лицом к лицу со своей матерью.

– Да?

– Ты больше не можешь продолжать демонстративно избегать общества остальных гостей. Ты непременно должен участвовать в сегодняшней «охоте за сокровищами».

– Безусловно.

– И не пропусти ужин сегодня вечером.

– Конечно.

– И верховую прогулку, намеченную на завтра.

– Мои извинения, мадам, но тут я ничем не смогу вам помочь, – спокойно сказал он, обнаружив, что властные требования вдовы не вызывают у него обычного раздражения. Даже его матери не под силу было испортить ему день. – Это время я намерен посвятить леди Грейсон.

– Ты совсем потерял стыд? – резко выкрикнула вдова.

– Скорее всего да. Мне казалось, вам это уже известно.

Изабелла едва сдержала смех и быстро отвела взгляд. Джерарду каким-то образом удавалось сохранять на лице невозмутимость.

– Что для тебя так важно, что ты снова собираешься покинуть наших хозяев?

– Мы едем завтра в Уэверли-Корт.

– О! – Его мать, нахмурив брови, некоторое время недовольно смотрела на него. Это выражение было так привычно для ее лица, что уже закрепилось глубокими морщинами. – Я тоже хочу поехать. Я уже много лет там не была.

Джерард помолчал минуту, внезапно вспомнив, что его родители какое-то время жили в этом поместье.

– Мы будем рады, если вы к нам присоединитесь.

Улыбка, которой мать одарила его, удивительным образом изменила черты ее лица, это даже пугало. Но улыбка эта пропала так же быстро, как появилась.

– Теперь давай иди к остальным гостям, Грейсон, и веди себя, как подобает твоему положению.

Наблюдая, как удаляется его мать, Джерард покачал головой:

– Надеюсь, ты сможешь не придавать значения ее мрачному настроению.

– Смогу, раз ты будешь рядом, – не задумываясь, ответила Изабелла, словно и не произнесла таких важных для него слов, потрясших его до глубины души.