Муж, труп, май
Шрифт:
– Рад познакомиться лично, Лариса Михайловна, пусть и при таких обстоятельствах, – поприветствовал меня Петр Васильевич.
– А мы разве заочно знакомы?
Петр Васильевич усмехнулся. И его спутник усмехнулся.
– Разве я мог допустить, чтобы в дом к Сергею Юрьевичу попал непроверенный человек? – ответил он вопросом на вопрос.
Я моргнула.
– То есть вы знаете обо мне больше, чем я сама? – спросила я как полная дура.
– Может, и так. А теперь расскажите, пожалуйста, все с самого начала.
– С какого начала? – не
– С момента вашего появления на участке. Не заметили ли вы чего-то необычного? Что здесь происходило вчера? И давайте подниматься в спальню.
Я рассказала все, что видела сегодня, и то, что видела и слышала позавчера. Правда, как я уже говорила, я не знала причины появления в доме бывших жен Сергея Юрьевича и матери его сына. И что они делили, тоже не знала. Делать мне нечего, кроме как их всех слушать! Мне вопросов Кристины, Сюзанны и Даши хватает. Одна Наташа Ростова чего стоит.
– Выясним, – сказал Петр Васильевич. Его спутник молчал.
Потом они осмотрели спальню Сергея Юрьевича, я стояла в дверях.
– Ого, – произнес Петр Васильевич, открыв дверь в совмещенный санузел.
Признаться, впервые попав в этот дом, я поразилась количеству санузлов. Совмещенный санузел был объединен со спальней Сергея Юрьевича, еще один – с покоями Кристины. По туалету было на первом и втором этажах, и еще на втором был отдельный душ, вероятно, гостевой. Я сама пользовалась туалетом на первом. Вероятно, он предназначался для гостей, которые собирались в большой столовой. Супруги обычно ужинали в малой, тоже на первом этаже.
– Там еще одно тело? – тихим голосом спросила я.
– Нет, рвотные массы, – в задумчивости произнес Петр Васильевич.
– И… что?
– Это улика, – пояснил помощник Измайлова, который фотографировал тела на кровати.
– Какая улика? – не поняла я.
– В них должен содержаться определенный процент яда.
– Их что, отравили? – Я посмотрела на кровать.
– Похоже на то, – донесся до меня голос Петра Васильевича из санузла.
Потом он вышел и спросил, в каких помещениях я сегодня успела побывать. Я повторила то, что уже говорила по телефону.
– Так, пойдемте остальные помещения посмотрим.
– Я вниз, – бросил помощник и сбежал по лестнице.
Петр Васильевич сам открыл дверь кабинета Сергея Юрьевича, куда я в тот день еще не заходила, и мы увидели, что на столе рядом с компьютером стоит бутылка коньяка, который в этом доме пьет только Сергей Юрьевич и который, как я говорила, ему по спецзаказу поставляется из Франции. Бутылка была открыта, бокалы отсутствовали, компьютер не выключали.
Петр Васильевич с задумчивым видом подошел к компьютеру, посмотрел, какой файл был открыт последним, закрыл, компьютер выключил. К бутылке не прикоснулся.
– Пойдемте дальше, – сказал он.
Когда мы выходили в коридор из кабинета Сергея Юрьевича, из своих покоев выплыла Кристина в голубом кимоно.
– Лариса, вы что, мужиков решили к нам в дом водить? – вместо приветствия заорала
– Вероятно, вы меня забыли, – спокойно произнес Петр Васильевич, обращаясь к Кристине. – Сергей Юрьевич нас в свое время знакомил.
«Как его можно было забыть?» – пронеслась мысль. По-моему, мужчин с такой внешностью и с таким взглядом не забывают. Хотя, вероятно, Петр Васильевич не входил в круг интересов Кристины, то есть в круг мужчин, которые могли заинтересовать бывшую модель.
Петр Васильевич сообщил Кристине, что возглавляет службу безопасности ее мужа и отвечает за безопасность не только непосредственного работодателя, но и его супруги.
– А что вы сейчас здесь делаете? – уже нормальным тоном спросила Кристина. – К нам в дом кто-то пытался проникнуть?
– Вы знаете, где сейчас находится ваша родственница Дарья Коровина?
– Не знаю и знать не хочу! – опять заорала Кристина и выдала многое из того, что думает о Даше, в выражениях подзаборной шлюхи. При Сергее Юрьевиче, насколько мне известно, она себе таких выражений не позволяла. Я не слышала. И вела она себя с ним как ласковая кошечка. В его отсутствие преображалась.
Правда, мнение о Даше я уже слышала раньше, и не один раз. Но сегодня Кристина уж больно разошлась… Петр Васильевич с большим интересом слушал сольное Кристинино выступление.
– Когда вы видели ее в последний раз? – уточнил Петр Васильевич.
– Я что, помню? Какое мне дело до этой приживалки? Что эта дрянь натворила?
– Все-таки, пожалуйста, попытайтесь вспомнить, – вежливо попросил Петр Васильевич.
– Где эта дрянь? Что она сделала? – вместо ответа заорала Кристина.
– Она мертва, – сообщил Петр Васильевич. – И скоро здесь будет много полиции. Мы будем вынуждены их вызвать. И вам будут задавать вопросы.
– То есть как мертва? – ошарашенно спросила Кристина. – Ей же восемнадцать лет.
– Ей девятнадцать лет, – поправил Петр Васильевич. – Было девятнадцать. Так когда вы видели ее в последний раз живой?
Кристина переводила взгляд с Петра Васильевича на меня и обратно и моргала.
– Кристина, вы слышали, о чем я вас спросил? Вас о том же самом будет спрашивать полиция.
«Интересно, а когда он ее вызывать собирается?» – подумала я, но вслух спрашивать не стала. Не мое дело. Я переложила ответственность со своих плеч на плечи Петра Васильевича, чему была очень рада. Меня-то, надеюсь, никто не заподозрит в убийстве Даши и Алексея? Мне-то что с этого убийства? И меня здесь вчера вообще не было.
Кстати, а кто от него выигрывает?
– Вчера видела, – тем временем ответила Кристина. – Когда уезжала в салон красоты. Я ей строго-настрого запретила мерить мои платья и пить мое вино. Я еще подумала, что теперь нужно замки ставить на всех комнатах, чтобы Даша в них не ходила. Хотела Ларисе позвонить, чтобы она слесаря вызвала, потом решила сама выбрать красивые замки, но забыла.