Муж? Я согласия не давала!
Шрифт:
– Одно радует, - говорю вслух, уже чисто всхлипывая, - ремонт так и так собирались делать.
Что ж, теперь деньги от сдачи собственной квартиры пойдут на обновление полов, потолка и обоев. Родителям, наверное, лучше не говорить. Хотя они обещали приехать только к следующему лету – чисто погостить, так что мы с сестрой успеем привести здесь все в божеский вид.
– Заявление писать будем? – появляется в дверях напарник Андрея Филатова, с умным видом перебирая бумажки в руках.
– А это поможет? –
Мужчина смотрит на меня, а затем достает из портфеля ручку. Вообще я удивлена, что здесь присутствует полиция, никогда не видела, чтобы при затоплениях вызывали службы правопорядка. Он видит вопрос в моих глазах, поэтому поспешно поясняет мне.
– Ну, по сути это был целенаправленное предумышленное уничтожение, эм, - обводит взглядом убранство кухни, - вашего имущества.
Хмурюсь, вспоминая все, что говорила соседка. Но я была так занята забором воды и спасением оставшихся вещей и обуви, что пропускала ее слова мимо ушей.
– Гражданка Белоусова посчитала, что вы одержимы и решила избавиться от вашего присутствия в этом подъезде, - пожимает полицейский плечами, - по сути, ее признают невменяемой, но ущерб должны будут так или иначе выплатить ближайшие родственники, так что заявление лишним не будет. С учетом свидетелей, возможно, удастся решить все и без суда.
Вздыхаю и протягиваю в согласии руку за ручкой. Под диктовку записываю все, что нужно, и снова облокачиваюсь о спинку стула. Я совершенно опустошена.
– В общем, мы пойдем, - подает голос Филатов, задержавшись дольше своего напарника, - Диана, не унывайте, вам ведь так идет улыбка.
Смотрю на него, а этот берет и сверкает своими белоснежными зубами, у меня аж скулы трещат от его доброжелательности.
– Спасибо, - сурово поджимаю губы, никак внешне не реагируя на его комплимент.
В общем, когда все уходят, я ложусь на кровать. Мне срочно нужна передышка. Но сегодня явно не мой день. После обеда мне звонят с садика и просят срочно подойти.
– Что случилось? – вся напрягаюсь, ожидая самого худшего.
– Майя… - произносит имя дочки, а затем идут какие-то помехи.
Тишина…
– Что Майя? – в панике подскакиваю, набирая номер воспитательницы раз за разом, но абонент – не абонент.
Быстро одеваюсь, звоню Василисе.
– Срочно беги в садик, Вась, - чуть ли не плачу, но сестре гораздо ближе идти, чем мне, - с Майей что-то случилось.
Заказываю такси и мчусь на всех парах, вот только когда оказываюсь в нужном здании, узнаю, что паника здесь была совсем неуместна. Ух, как зла на воспиталку, только раздраконила меня.
– Явились! – ярится какая-то женщина, стоя у порога детской раздевалки.
Подошедшая раньше меня Васька же стоит, слегка потупив взгляд,
– Да вы только посмотрите на нее, - продолжает кричать и перебивать воспитателя какая-то тучная женщина в красном платье, которое только подчеркивает складки и несовершенства полного тела, - дочка вся в мать уголовницу явно пошла!
– Язык попридержите! – холодно парирую, не давая прогибать ни себя, ни свою семью.
Я была в такой панике, что теперь она преобразовалась в ярость, приправленную беспокойством. Тетка просто не знает, с кем связалась.
– Она еще смеет со мной пререкаться, - хватает возмущенно воздух ртом, даже за грудь театрально хватается, - нет, ну вы посмотрите на нее.
Обращается к присутствующим: воспитательнице, директрисе, что стоит, хмуро глядя на дверь; Василисе, что чешет в этот момент свой затылок, и какому-то хилому мужичку в трениках. Явно, муж, вон как стыдливо глаза тупит от своей супруги.
– Диана Дамировна, - подает, наконец, голос, главная в этом заведении, поправляя свои очки, - тут такое дело, разговор не быстрый, так что давайте мы все пройдем в мой кабинет и обсудим все, - переводит взгляд на истерящую женщину, - цивилизованно.
– Что? – женский визг явно превышает сто двадцать децибел, у меня аж уши закладывает от ее голоса.
Приходится пальцами залезть в уши и основательно ими потрясти, чтобы восстановить слух.
– Дорогая, - робкий голос ее мужа, - потише, давай последуем совету…
– Так ты ее защищаешь? – наезжает на мужика и бьет его сумкой по плечу.
Тот явно уже по привычке уворачивается и прикрывается в защитном жесте руками.
– Вот скотина, вот ты какой! – все больше распаляется эта ненормальная, а затем обращает снова внимание на нас.
Не даю ей ничего сказать, обращаюсь к директрисе:
– Пройдемте в ваш кабинет, - затем уже воспитательнице: - где Майя?
Та спохватывается и бежит в сторону детской комнатки.
– Майя, Лева! – кричит, подзывая их.
– Ваши родители пришли.
Приподнимаю бровь, когда в дверях появляются дочка и мальчишка ее возраста с огромным фингалом под глазом и порванной футболкой. На дочери при этом ни царапины, вот только бант криво-косо расположен.
– О боже, Лев, - кидается, видимо, к своему сыну тетка, имени которой я пока так и не знаю, затем обращается к мужу: - Ты отец или кто? Смотри, какой синяк, а если это как-то на здоровье скажется? Нет, нужно срочно вызывать полицию.
Вижу, как Майя с ехидством смотрит на пацаненка, у которого от причитаний матери и ее жалости на глазах выступают слезы. Явно растит из него такого же хлюпика, как ее благоверный.