Муж? Я согласия не давала!
Шрифт:
– Майя, - подбегаю, останавливая качели, и прижимаю дочь крепко к себе.
Присаживаюсь на коленки, протирая коленями грязную землю, но это последнее, что меня волнует сейчас. Приподнимаю ее голову и заглядываю в глаза, выискивая что-то подозрительное.
– Ты в порядке? Эта тетя тебя не обижала?
Дочка на удивление спокойно улыбается и качает головой.
– Нет, мне понравилось с ней, вот только… - задумчиво прикусывает губу и пытается подглядеть, что происходит за моей спиной.
– Что? – спрашиваю испуганно, ожидая самого худшего.
–
– Такое бывает, малышка, - шепчу и целую ее в висок, вдыхая безумно родной аромат. – Как же я люблю тебя.
А вот сзади происходит разбор полетов: всхлипы девушки, холодный голос Андрея, а затем злой и в то же время расстроенный голос Алексея.
– Прости меня, Леш, я… Не знаю, что на меня нашло, - голос Тани звучит надрывно, ломко, перемежается сипением.
Оборачиваюсь, оглядывая композицию.
– Таня! Чем ты думала?! – приглушенно шипит ее муж, встряхивая ее за плечи.
– Она же твоя дочь, Леш, - всхлипывает, говорит жалобным голосом.
– Сама я родить тебе не могу, вот и подумала, что если мы будем ее вместе воспитывать, то ты не уйдешь. Да и Надежда Викторовна обещала, что она у нас воспитываться будет…
Со злостью понимаю, откуда ноги растут. Стискиваю челюсть, впиваюсь ногтями в ладони, сжимая руки в кулаки.
– Дура! – продолжает на нее рычать. – Я разве просил тебя о детях? Будто из-за этого на тебе женился. И хватит мать слушать, я же брал себе адекватную жену, во что ты превратила себя?
Они продолжают о чем-то говорить, но я не прислушиваюсь. Адреналин спадает, и невольно я начинаю против собственной воли испытывать к ней жалость.
Андрей стоит молча, брови его нахмурены, а затем лоб разглаживается, когда его взгляд падает на нас с Майей.
– Андрей, - восклицает дочка, а затем спрыгивает с качелей и несется в его раскрытые объятия.
А после воцаряется гробовая тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием и женским плачем. Майя восседает на руках Филатова, наблюдая за женщиной, от этого у нее начинает дрожать нижняя губа, и это сигнал для меня, что нужно спасать ситуацию.
– Едем домой, - подхожу и прислоняюсь лбом к плечу мужа и заглядываю ему просительно в глаза.
– Нужно написать заявление, - хмурится он, прислоняя голову Майи к себе, прикрыв ей ладонью другое ухо. – Похищение…
Но он не договаривает, тут вмешивается Иванов, глядя на нас напряженным тоном.
– Диана, можно тебя на минуту? – спрашивает он меня.
Они с Андреем смотрят при этом друг другу в глаза, а затем, видимо, приходят к консенсусу, так что мы с бывшим ненадолго отходим ближе к дереву.
– Что? – нетерпеливо спрашиваю, нервно оглядываясь на своего мужа и ребенка.
– Ты же еще не написала заявление о пропаже… - как-то нервно начинает Иванов, мнется, подбирает слова.
– Не хочешь, чтобы Таню арестовали, - киваю, догадываясь о его просьбе.
Внутри меня горит пожар злости, подогреваемый предыдущим страхом за жизнь дочери. В иной раз устроила бы скандал, но пугать Майю не хочется, да и понятно, что Таня явно
– Я не думал, что все так плохо, - чешет затылок, отводит взгляд, - Майя ведь не пострадала, жена у меня неплохой в целом человек и… Да и мать мою знаешь…
О да, Бывшую свекровь я прекрасно знаю. Так что не удивлюсь, если это она и промыла невестке основательно мозги, намекая на ее неидеальность. Тут любой с катушек слететь может.
Иванов замолкает, словно не знает, что сказать дальше. Чертыхаюсь, понимая, что нужно будет затем переговорить с дочкой и объяснить, что нельзя уходить с незнакомыми людьми, что бы те не говорили. А лучше подключить и Андрея. Думаю, он найдет правильные слова даже лучше меня.
– Ты пойди мне на встречу в последний раз, Ди, - наконец снова говорит, прерывая мой потом мыслей.
Смотрит на меня такими глазами, которые убеждают, насколько сильно любит свою жену.
– Взамен на Майю я претендовать не буду… - и глаза такие виноватые, словно ему стыдно передо мной. – Таня… Она совсем плоха после того, как… В общем, Майя вырастет и поймет меня… Да и ты замуж вон вышла, к Андрею она хорошо относится…
Он говорит вокруг да около, не называя вещи своими именами, но я с горечью понимаю, что в эту минуту он отказывается от дочери ради жены. Раньше он никогда не отступал, но в этот раз… Неужели совсем отцовские чувства не взыграли? Чего он ожидал, когда пер напролом ради неведомой ему цели… Впрочем, это неважно, ведь затем мой взгляд падает на Андрея, который отвлекает Майю; после - на плачущую и обнимающую себя в защитном жесте Таню…
– Хорошо, - киваю Иванову, смотря ему четко в глаза. – Матери объяснишь сам. Понимаешь же, что ее присутствие в нашей жизни нежелательно, и это мягко говоря.
Многозначительно молчу. Он знает наши с ней взаимоотношения.
– Спасибо, - прикрывает в облегчении Алексей глаза и слегка улыбается. – Больше мы вас не потревожим. Обещаю.
Единственная черта, которая мне в нем нравилась до конца – обещания направо и налево он не бросал, так что в словах его я уверена. Закрыв эту страницу своей жизни и оставив позади себя невзгоды, иду к своей семье, - в новую жизнь. А Андрею объясню все позже. Он поймет.
Эпилог
Месяц спустя
Суетливо переставляю приборы и оглядываю стол. Вроде все на месте. И тут сзади меня обнимают родные руки.
– Не суетись так, - Андрей целует меня в шею и вдыхает аромат у виска, - все просто отлично.
– Мне кажется, я что-то забыла, - признаюсь, что меня гложет беспокойство.
– Все в порядке, милая, - поворачивает меня к себе муж и заглядывает в глаза. – Это всего лишь новоселье.
Андрей все же решился и продал квартиру, купив взамен частный дом неподалеку от родительского. Чтобы в случае чего и за Майей был пригляд, и за новым малышом, над созданием которого мы усердно трудимся. Сначала я предлагала и свою квартиру продать, но он категорически был против, аргументируя тем, что это мое жилье, а обеспечивать всем необходимым семью – это его первостепенная задача.