Мужчина что (не) надо

Рымарь Диана

Стало дико стыдно перед Степановым за то, что дала слабину. А ведь шеф так красиво начал за ней ухаживать, в ресторан позвал, чудеса чуткости и терпения проявлял. Ну и что, что спать с ним не хочется, разве так уж необходимо это физическое притяжение? Вон сколько боли от него! Оно могло еще и появиться, кстати.

А по поводу Тимура… Муж, конечно, гад и сволочь, и ей совершенно не стоило поддаваться на его мерзкую провокацию. Но вчера, когда уходила от него, в глазах Акулова промелькнуло что-то такое, от чего у нее екнуло сердце.

Тимур, конечно,

сильно изменился за полгода — это выражалось практически во всем. Стал внимателен, причем даже в самых маленьких мелочах — не только шкафчики в ее квартире починил, но даже какую-то там прокладку в кране ванной поменял, и тот волшебным образом перестал течь. Продукты покупал, хотя Ангелина и не просила даже, вкусностями закармливал, свозил жену с дочкой по магазинам, и теперь у Веры был абсолютно новый зимний гардероб по размеру.

Тимур не жалел на них ни денег, ни времени. К Вере, кстати, наведывался почти ежедневно, что Ангелину очень радовало. Наконец и на улице дочки наступил праздник: это же так приятно — знать, что тебя папа любит!

Сколько игрушек она получила — не счесть.

А главное — сколько восхищений от Акулова услышала Ангелина: Верочка то, Верочка се… Она буквы учит, считает на английском до пяти, гений как пить дать, а как бесподобно танцует! Будто раньше не замечал, какой замечательный ребенок у них растет. За своей работой ничего не видел, что ли? Разве такое возможно?

Как бы то ни было, изменениям Акулова Ангелина радовалась, хоть и запоздали они сильно.

Если бы муж вел себя с Ангелиной так раньше, еще и не изменял при этом, счастливее ее не было бы женщины в Краснодаре. Но ведь не вел! И какой пережаренный петух обклевал его филейную часть, раз он так резко сюда примчался из Питера ее обхаживать?

Сердце каждый раз предательски болело и кровоточило, когда Тимур пытался заикнуться о том, чтобы помириться, снова стать семьей.

Наверное, другая его давно простила бы, но…

«Предал однажды, предаст дважды!» — учила мама. Долго учила, буквально скалкой вдалбливала эту самую важную в жизни истину.

И ладно бы предал один раз, но нет, предавал регулярно и со вкусом.

«Нельзя прощать!» — твердило ее обиженное внутреннее я.

Ангелина сегодня почти всю ночь не спала. Разрывалась между желаниями сердца и разума, тогда как низ живота сводило от приятных и в то же время таких стыдных воспоминаний о пережитом.

«Мне нужен тайм-аут!» — наконец решила она, проходя по коридору.

С тех пор как здесь появился Тимур, коридор стал напоминать настоящее минное поле. Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом.

Наконец, свернув к своему офису, Ангелина увидела Тимура и невольно вздрогнула. К слову, он стоял возле двери в свой кабинет не один, приглашал войти женщину лет пятидесяти — очень представительную даму с очками в пол-лица, в деловом костюме, с убранными наверх черными волосами.

«Нашел новую клиентку», — подумала Ангелина.

Она старалась идти к своему офису как можно медленнее, чтобы Тимур успел зайти к

себе. Но хитрец быстро разгадал ее маневр и показательно встал, дожидаясь.

— Привет, ты как? — спросил, когда она подошла.

— Нормально. Поздравляю с новой клиенткой.

— Это не клиентка, Лин, это моя новая помощница, вчера провел собеседование, она мне подошла по всем фронтам. Очень опытная.

— Помощница? — свела брови у переносицы Акулова.

— Ну ты же не захотела… Учти, для тебя у меня всегда вакансия открыта.

Тимур ушел к себе, а Ангелина осталась стоять и хлопать ресницами.

«Значит, и правда не взял к себе Карину…»

К такой помощнице при всем желании не поревнуешь.

Глава 60

Чужое дело

— Привет, — услышала она за спиной проникновенный бас Степанова.

По спине пробежал холодок — от испуга.

— Ой, Игорь Геннадиевич, что ж вы так подкрадываетесь?

— А почему в коридоре стоишь, Геля? Пойдем, я тебе кофе купил. — Он продемонстрировал ей два закрытых стаканчика из кофейни, что находилась неподалеку. — Ты же любишь капучино с корицей, да?

«Мама дорогая, он запомнил, какой кофе я люблю… — простонала про себя Ангелина. — Я самая жуткая врушка из всех… Не-е-ет, даже не так: я — грязь под ногами этой самой врушки, вот!»

— Спасибо, Игорь Геннадиевич! — Ангелина постаралась замаскировать под улыбкой сильнейшее чувство вины и поспешила за шефом.

— Пожалуйста.

Он проводил Акулову до ее рабочего стола, а потом поинтересовался:

— Ты и дальше будешь называть меня по имени-отчеству?

— Я… э-э-э… В офисе буду! — вышла из положения она.

— Ясно, — усмехнулся Игорь. — Я купил билеты в театр на послезавтра, ты, главное, там меня так не называй, а то подумают, что папик дочку выгуливает. Любишь театр, Геля?

— Конечно, — кивнула она.

Кто же не любит красиво одеться и посмотреть что-нибудь увлекательное?

Рабочий день закрутился, завертелся, и на какое-то время Ангелина забыла о шефе, муже и даже о своем гадком поступке, с головой погрузилась в документы.

Из рабочей нирваны ее вырвал резкий стук в дверь. А потом на пороге, подобно Смерчу Геннадиевичу, вдруг появился какой-то брюнет в клетчатом пиджаке. Виски его черной шевелюры изрядно посеребрила седина, а кожу избороздили морщины, хотя мужчина был подтянутым.

«Лет сорок — пятьдесят», — попыталась навскидку определить его возраст Ангелина.

Отчего-то он показался ей смутно знакомым, но припомнить, где его видела, Ангелина не смогла.

— Мне к Игорю Геннадиевичу. Срочно, — пробурчал он, насупившись.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Виктор Алексеевич Прутский! Я уже общался с ним вчера по телефону.

Имя ей тоже показалось смутно знакомым.

Ангелина поспешила доложить. А когда клиент прошел в кабинет к Смерчу Геннадиевичу, шеф тут же затребовал два кофе.