Мужчина что (не) надо
Шрифт:
Тимур помнил то давящее ощущение безвозвратной утраты, когда бежал на улицу проверять, правду ли сказал Витинатор, и нашел свою игрушку разбитой. Расстроился страшно. Мало того, что лишился любимой вещи, так еще и мама вечером отругает — куда дел?
Однако позже тем же днем пришла жена Витинатора, тетя Аня, и подарила Тимуру шоколадку, попросила не обижаться за самолет. Сладости родители покупали ему редко, потому что считали — нечего портить зубы. «Я не собираюсь бесконечно водить тебя к зубному!» — стандартный ответ мамы на просьбу сына о какой-нибудь вкусности. Поэтому Акулов с радостью
После того случая тетя Аня частенько угощала его то пирожками, то домашним безе. От мамы такой роскоши было не дождаться, поэтому младший Акулов воспылал к доброй женщине искренней привязанностью, а ее мужа так и продолжал недолюбливать. Всем двором его с ребятами обзывал Витинатором, на что тот жутко злился.
Детские обиды порой бывают очень яркими. Тимуру давно было плевать на игрушечный самолет, но вот гадливое неприязненное чувство к Виктору Прутскому осталось на всю жизнь.
Тимур подметил, что Прутский выходил из конторы Степанова. И как-то нехорошо на душе царапнуло — ведь тот на разводах специализировался. Согласно данным, которые Акулов на него собрал, шеф Ангелины мог быть на редкость жестоким и беспринципным, если того требовало дело. Не на тетю Аню ли Витинатор решил натравить этого бульдога?
Тимур обещал себе, что после того, как переоформит квартиру на себя, матери звонить больше не будет, но всё же решил сделать исключение, позвонил, спросил номер тети Ани.
Он просто наберет ее номер, узнает, как дела, и на этом всё. Лезть без надобности не будет.
Узнал номер, позвонил.
— Тимурка, ты прости меня, не до тебя мне сейчас, — простонала в трубку женщина.
— Что случилось, тетя Аня?
Но вместо ответа услышал лишь горькие рыдания. Потом в трубке послышался другой женский голос.
— Извините, я сестра Анны, Татьяна, вы что хотели? Что-то срочное?
— Тетя Аня разводится с мужем? — напрямик спросил Тимур. — Слезы по этому поводу?
— Да, а откуда вы знаете?
— Давайте я подъеду, и мы пообщаемся.
Через час Акулов уже заседал на кухне в незнакомой старой хрущевской однушке. Напротив устроились две зареванные женщины в одинаковых розовых спортивных костюмах и изливали на него потоки информации.
— Я, конечно, всё понимаю, но муж Анечки свинья, каких мало! В свинарнике ему место, — вещала Татьяна, такая же круглая в разных местах брюнетка, как и ее сестра.
— Меня на какую-то молоденькую профурсетку решил сменить! — пыхтела тетя Аня и утирала щеки бумажным платком. — У всех мужики как мужики, переживают кризис среднего возраста по-человечески. Рыбалкой занимаются, машины красные покупают, а этот Ли-и-идочку завел. Заявил мне: для души ему надо. Какая там душа после такого поступка, а? И главное, иди, говорит, вон! Я… из своей квартиры! Словно там ничего моего! А там всё мое, Тимурка, всё-всё, и пусть эта квартира ему от родителей досталась! Самая последняя шторка, каждая обоина лично мной поклеена. Да я эту квартиру вплоть до каждой паркетины перебрала. Я жизнь положила на этого козла, его квартиру, детей. А он… нет, не человек после такого поступка! Ирод! И главное — машину продал, вторую квартиру, которую мы сдавали, продал, а денег нет. Куда дел, не говорит.
— Судиться, — пожал Акулов плечами. — Тут ответ весьма однозначен.
— Так а как я с ним судиться буду, если у меня даже сумки с кошельком нет? Ничего нет, он даже вещи забрать не дал, представляешь? Слава богу, дети у матери, зимние каникулы уже начались, я их отправила от греха подальше, как чувствовала. А старший в Москве. У меня нет денег! Ни рублика…
— А не надо денег на суд, теть Ань. Я вам лично помогу, безвозмездно.
— Правда поможешь? Спасибо тебе, Тимурка, вот не зря я тебя в детстве пирожками-то угощала!
«Ну держись, Витинатор!» — прорычал про себя Акулов.
Любителям обижать детей следует помнить — они взрослеют.
Глава 62
Правильный поступок
Часы показывали двенадцать ночи, а Тимур и не думал из кабинета перемещаться в спальню.
Во-первых, не было в холодной постели ничего привлекательного.
Во-вторых, дело тети Ани всё никак не давало покоя.
«Ну и гад же ты, Витинатор…» — ругался он про себя, вникая в детали случившегося.
Прутский оказался еще большим жуком, чем Тимур думал изначально. Первые несколько лет он на тете Ане даже не женился, и в это время к нему как раз перешла по наследству отцовская квартира. Расписались уже после того, как она родила ему первого ребенка, которого, как и остальных, прописали у ее матери.
Акулов не знал, как жили эти двое, клиентка на семейную жизнь в целом не жаловалась, лишь на окончание этой самой жизни. Но по всему выходило, что Прутский был весьма прижимист, поскольку даже ремонт тетя Аня, по ее словам, зачастую делала лично.
Зато супруги сумели накопить на приличную двушку и машину. Именно это имущество Прутский недавно продал. По официальной версии собирался с согласия жены вложить деньги в две квартиры в новом строящемся доме. У него действительно уже имелись договоренности по этому поводу. Но накануне с Витинатором случилось великое несчастье. Всё нажитое непосильным трудом у него украли!
Неподалеку от дома в темном переулке на него напал грабитель, когда тот как раз возвращался с деньгами домой. Заявление в полицию потерпевший написал сразу. По словам Прутского, у него украли сорок тысяч долларов — если перевести в рубли, как раз получалось три миллиона, которые выручил с продажи квартиры и машины.
Через знакомых у Тимура получилось узнать детали дела: нападавший — неизвестный среднего роста, плотной комплекции в лыжной маске. Грозил Прутскому каким-то черным пистолетом. Попробуй найти кого-то с подобным описанием в городе-миллионнике. Вишенка на торте — дело попало на стол к совершенно нерасторопному следователю, по его поводу Акулова также уже просветили. Самое большое количество висяков в отделе. Каково?
Он верил: дело с мертвой точки даже двигать никто не будет, несмотря на то, что украдена была очень крупная сумма денег. Да и вообще, зачем бы Прутскому гулять пешком с баксами в тихом переулке? Это не противозаконно, разумеется, но очень глупо.