Мужчина что (не) надо
Шрифт:
Акулов рванул машину вперед и буквально преградил ею путь для серого «форда». А сзади его тут же подперла другая машина.
Тимур выскочил из салона и ринулся прямиком к водительскому месту:
— Убью, тварь! — заорал так, что аж самому стало страшно.
Рывком открыл дверь, которую водитель даже не догадался запереть, и выволок Витинатора на проезжую часть. От всей души приложил лицом об капот машины и отшвырнул на асфальт. Потом ринулся прямиком к задней двери. Готов поклясться, что на сиденье было двое
— Куда делся второй?
— Сбежал… — чуть не плача ответила она.
Тимур помог ей выбраться, крепко обнял и наконец-то вдохнул полной грудью. Такое ощущение, что всё время погони и не дышал толком, таким сладким и живительным ему показался теперь дорожный воздух. На душе мгновенно полегчало, а по крови разгулялись шумной компанией эндорфины.
Вот что ему было нужно для счастья — обнять жену.
— Линочка, милая, ты в порядке, девочка моя?
Он развязал ей руки и усадил в свою машину.
И в этот момент подъехала полиция.
— Ты у меня за это сядешь! — гаркнул Тимур, возвращаясь к всё еще лежавшему на асфальте Прутскому.
Разобравшись с полицией и Витинатором, Тимур отвез жену к ней домой. Усадил в гостиной и теперь внимательно рассматривал со всех сторон.
— Как он тебя… — зло шипел, повернув любимое лицо к свету.
На правой скуле у Ангелины виднелось сильное покраснение, а еще царапина, к счастью, не глубокая.
— Давай, обработаю.
Он забрал у жены аптечку и аккуратно промакнул ватный диск в перекиси, приложил к царапине, потом зачем-то подул на ранку.
Вроде бы всё позади, а сердце продолжало биться как сумасшедшее. Дыхание его с шумом вырывалось из легких. Чуть не угробил любимую по своей же тупости. Ведь знал Витинатора — это псих, а не человек. Но даже не предположил, что тот мог попытаться отыграться на его жене, обезопасил только тетю Аню. Между прочим, Ангелина совсем ни при чем, что она сделала этому гаду?
— Лин, извини за Прутского, это из-за меня всё.
— Ты помог его жене? Молодец! — усмехнулась Ангелина, а потом охнула, дотронувшись до пострадавшей щеки. — Болит, зараза…
Тимур сел рядом, задышал еще громче и вдруг схватил руку жены, прижал к груди:
— А у меня здесь болит. Лина… Я так люблю тебя, малышка! Я без тебя не существую! Давай, ты сейчас соберешь самое необходимое, мы заберем Веру и поедем домой, а?
Жена застыла на месте, пораженная его откровенной речью.
Помолчала. Наконец, зашептала тихонько:
— Спасибо тебе большое, что выручил, что заступился. Я вижу, ты другой стал, внимательный, чуткий, хороший. Но не могу я к тебе вернуться, прости меня…
Она била его словами даже больнее, чем Степанов пудовыми кулаками.
— Почему, Лин? Из-за драки? Это чушь, ребячество.
— Не из-за драки, — покачала она головой.
— Тогда что? Я на всё готов! Кружусь вокруг тебя как умею, а толку… Что я делаю не так?
Ангелина вдруг замера, уставилась на него круглыми глазами.
— Правда не понимаешь? Ты изменил мне, Тимур! Ты мне нож в спину воткнул, ты предал…
— Прости, Лин! — простонал он с чувством: — Пожалуйста, прости меня! Я триста раз пожалел, я семь кругов ада прошел… Если хочешь знать, у меня за эти полгода вообще никого не было! Кроме того нашего раза, никого вообще. И не будет! Я готов дальше меняться, стать тем, кто будет тебя достоин! Извини за драку, за корявые попытки ухаживать, за то, что деньгами тебя шантажировать пытался…
— Я готова простить тебе всё, что угодно, Тимур! Твою грубость, ребячество, невнимательность. Всё, кроме измены. Это не могу! — замотала она головой. — Это всегда будет стоять между нами…
— Что я могу сделать, чтобы это исправить?
— Ты ничего не можешь! С этим уже ничего не поделать. Не мучь меня, отпусти, хватит травить душу… — взмолилась она.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — спросил он с надрывом.
От ее кивка внутри всё сжалось, заныло от нестерпимой боли.
— Если это правда то, чего ты хочешь, я выполню твое желание, Лина. Навязываться больше не буду.
Он встал и, шатаясь, поплелся в прихожую, чувствуя себя так, будто из него только что выдернули позвоночник. Никакой опоры он больше не ощущал, а способность передвигаться, казалось, осталась по чистой случайности.
Всё правильно, даже справедливо — изменников не прощают. Если не любят…
Глава 67
Любовь
— Вот и всё… конец! — стонал Тимур, поднимаясь на свой этаж.
Не помнил, как доехал до дома, как умудрился ни во что не врезаться. Мозги будто отключились, а тело пульсировало болью. Ладно бы боль была от кулаков Степанова — это он с легкостью пережил бы. Справиться с болью разодранного в клочья сердца куда сложнее.
«Она не простит меня никогда…» — обреченно повторял он про себя.
Кое-как достал ключи, открыл квартиру, вошел.
Но далеко не прошагал. Захлопнул дверь и сполз по стене прямо в прихожей.
«Надо как-то исправить ситуацию, хотя бы попытаться сделать что-то еще?» — мучили мозг слабые всполохи мыслей.
Однако теперь как никогда ясно Тимур понимал: он сделал всё, что мог. Всё-всё от него зависящее, чтобы Ангелина посмотрела на него по-другому, чтобы простила его. Дальше пусто. Дальше развод. Она больше никогда не пустит его в свою жизнь, не примет его. И причина тому тот факт, что он убил в ней любовь.