Мужчина ее мечты
Шрифт:
— Давай уложим Бетани в постель, — проворчала Хизер.
Полчаса спустя Бетани сладко посапывала в кровати.
Фиделия и Хизер по очереди умылись.
— Как, по-твоему, они это сделали? — указала Хизер на кукольный дом, выйдя из ванной.
— Не знаю. — Взбив подушки на своей кровати, Фиделия скользнула под одеяло. — Наверное, умудрились проскользнуть мимо помощника шерифа.
Хизер положила руку на бедро.
— Не думаю, что Билли или его помощники такие никчемные.
— Кто знает. Умные по
— Умные или… пронырливые? Здесь происходит что-то очень странное.
Фиделия кивнула.
— Хуан как будто слушает чьи-то мысли. Наверное, он телепат.
— У меня тоже сложилось такое впечатление. — Хизер присела на край постели Фиделии. — А ты что-нибудь слышишь?
— Нет, но ощущаю какую-то странную… энергию. Может, сегодня приснится что-нибудь полезное.
Хизер кивнула. Пока она еще не готова озвучить свое подозрение, что Жан-Люк — бессмертный. Слишком уж нелепым представлялось ее предположение.
— Это единственная спальня наверху, — продолжила Фиделия. — И, Хуан сказал, что на первом этаже спален нет.
— Мне это тоже показалось странным, — согласилась Хизер.
— Где в таком случае спят люди, живущие в этом доме? — справилась Фиделия.
Вспомнив запертую дверь, ведущую в подвал, Хизер наморщила лицо.
— По-видимому, в подвале.
— Странно, — пробормотала Фиделия. — И что это было с Альберто? Эти мегеры, похоже, его поцарапали. Или даже порезали. На его пальцах была кровь.
— Я видела. И Жан-Люк без конца повторял, чтобы в подвал не совалась. Стоящее предупреждение, если учесть, что там обитают эти две психички.
— Кстати, ты чего опоздала к началу выступления Бетани? — хмыкнула Фиделия. — На тебя это не похоже.
У Хизер заалели щеки.
— Я… меня отвлекли.
— Хуан? Он к тебе приставал?
Ее румянец стал ярче.
— Я сама этого хотела. Очень хотела. Мне даже показалось, что я… в него влюбилась.
— А теперь?
— Не знаю. Меня тянет к нему. Он обалденный и сексуальный…
— И богатый.
Хизер взглянула на нее с досадой:
— Для меня это не важно. У Коуди денег куры не клевали, но это не сделало меня счастливой.
— А что тебе нравится в Хуане?
— Думаю, он благородный, умный, добрый человек. И как мило поступил, выиграв этого медведя для Бетани. И я ему нравлюсь такая, какая есть. Он относится ко мне с уважением. Он искренне слушает меня и заботится о моих чувствах.
— Он хороший человек, — кивнула Фиделия. — Я почти в этом уверена.
— Почти уверена?
Фиделия пожала плечами:
— Внешность обманчива. Я чувствую здесь что-то… не то.
— Для этого не нужно быть экстрасенсом, — фыркнула Хизер. — Здесь явно кроются какие-то тайны. И Жан-Люк не хочет, чтобы я их раскрыла.
Не могу не согласиться.
— Но тогда можно ли ему
Нахмурившись, Фиделия откинулась на подушки.
— Ты должна быть очень осторожной.
От непрошеных слез у Хизер защипало в глазах. Ей хотелось верить Жан-Люку. Он казался самим совершенством. Но у нее не было выбора. Она должна была держаться от него на расстоянии. Влюбиться в Жан-Люка Эшарпа ей нельзя было никак.
Глава 14
Жан-Люк мерил шагами пол в своем кабинете. Он совершил глупую ошибку. Он думал, что при виде игрушек дочери Хизер повеселеет. Повеселела одна Бетани. Но Хизер… он лишь вызвал у нее подозрение. Умная женщина. Ее нельзя недооценивать. В отличие от его знакомых женщин из прошлого она была очень независимая, в связи с чем подарки и широкие жесты не производили на нее должного впечатления. Она, казалось, вообще в них не нуждалась. Но ожидала от него честности, единственного, чего он как раз и не мог ей дать.
Увидев ее рядом с Симоной и Ингой, Жан-Люк лишний раз убедился в силе своих чувств. Модели стали совершенством в смерти, похожие на статуи богинь с застывшей навеки красотой. Хизер — сама жизнь, несовершенная и непредсказуемая. Она то млела в его объятиях и страстно целовалась, то смотрела на него с подозрением и настороженностью. Она переменчивая и эмоциональная. Волнующая.
Она милая, преданная, любящая. Он испытывал подлинное удовольствие, наблюдая, как она общается с дочерью и Фиделией. У них хорошая, крепкая семья, и он всей душой хотел стать членом этой семьи.
При мысли, что может потерять Хизер, ноги его налились свинцом. Жан-Люк остановился у окна, выходившего в демонстрационный зал. Его товары все еще украшали витрины, хотя магазин был закрыт.
Для чего все это? Тридцать лет назад он радовался, создавая империю моды, упивался финансовым успехом, но со временем утратил необходимость самоутверждаться и работал лишь для того, чтобы занять время.
Ему хотелось большего, хотелось превзойти самого себя. Для него было важно, чтобы Хизер им гордилась. Чтобы и его показы вызывали у нее такие же сильные чувства, как выступление дочери. Он больше не хотел творить один, но хотел создавать модели вместе с ней. Он хотел партнерства, дружбы.
Процесс творческого созидания его уже не удовлетворял. Какой толк от финансовой империи, если у тебя нет наследников? Он мечтал, чтобы у него были дети с такими же, как у Хизер, волосами и глазами, с таким же, как у нее, щедрым сердцем и пытливым умом. А для этого требовалось лишь уберечь ее от Луи и завоевать ее сердце.
Жан-Люк вздохнул. Разве он о многом просит?
Он увидел, как в демонстрационный зал через главный вход вошел Робби. Наверное, припарковал пикап Хизер на подъездной дороге.