Мужчина моей судьбы
Шрифт:
Какой упоительный вкус.
Вкус победы…
Глава 26
Легкий поцелуй сквозь сон, который хочется впитывать всей кожей… Объятия, такие нежные, сладкие, что поневоле выгибаешься, подставляя спину под медленно скользящие ладони… Тихий шепот — чуть хриплый после ночи — у самого уха:
— Доброе утро…
Не открывая глаз, переплела пальцы на его шее. Уткнулась носом в ключицу, пробормотала невнятно:
— Доброе… Тебе пора?
— Да… — в голосе Саллера звучало
— А как ты меня узнаешь? Я же буду в маскарадном костюме.
Короткий смешок.
— Я тебя всегда и везде узнаю, как бы ты не выглядела. Почувствую… найду… Не переживай.
Кивнула в ответ и, дождавшись еле слышного хлопка двери, снова задремала.
Когда я проснулась в следующий раз, утро уже было в самом разгаре. Перевернулась на бок, подгребая к себе соседнюю подушку, и глубоко вдохнула запах, который она еще хранила. Герцог всегда приходил поздно, а уходил очень рано. Когда только отдыхать успевает? Нет, так не годится, как только мы поженимся, я обязательно…
Поженимся…
Резко открыла глаза, перекатываясь на спину. Надо же, я уже мысленно замуж за Рэма выйти успела, а ведь до сих пор не могу ничего о себе рассказать, как ни пытаюсь. Надо бы в Запретные Земли сходить, кое с кем побеседовать, а тут бал этот… Сейчас Герна явится, за ней портниха с готовым платьем, потом опять камеристка в меня вцепится. Так весь день на подготовку и уйдет.
— Мир, ты уже встала? — в комнату заглянул полностью одетый братец.
— Угу. А ты куда с утра пораньше?
— Его величество вызывает, — поморщился «муж». — Что-то он там опять планирует у хаудданцев выцыганить, требует официальное письмо составить. Зачем, правда, совершенно непонятно. Йору эти записки даром не нужны. По-моему, он их даже не читает, сразу выбрасывает. — Петька подмигнул и чмокнул меня в щеку. — Все, пока. К обеду буду.
Он убежал, а я, усевшись поудобнее, решительно сжала кольцо. Время до прихода Герны еще есть, так зачем терять его попусту.
— Эари…
Я не была уверена, что малышка-фрейя отзовется, — она ведь сама недавно объясняла, что магия кольца иссякла, и оно срабатывает через раз, порой не так, как надо, — но очень надеялась, что все получится. И когда в центре комнаты, постепенно проявляясь, заискрилось разноцветное облачко, облегченно вздохнула.
Пришла.
— Что случилось, Мири?
— Да что могло случиться? Очередная глупость, как принято у смертных.
Тревожное восклицание Эари переплелось с недовольным ворчанием Йора. А вот и сам недоэльф — вынырнул из портала следом за златовлаской, обогнал ее и преградил путь, возмущенно скрестив на груди руки. А он-то что здесь делает?
— Судя по тому, что твоя смертная подружка еще из постели не вылезла, ей просто дурной сон приснился. Или мэссер оказался… гм… не так хорош, как ожидалось. Вот ее и потянуло кому-нибудь поплакаться. А ты ринулась сюда, как на бой, даже нектар не допила, — недоэльф так и не взглянул в мою сторону, продолжая распекать златовласку. — Люди вечно из кобольда тролля делают, пугаются, начинают истерить и требовать помощи. А на самом деле, прекрасно со всем сами справляются. Так что, возвращайся к себе, и спокойно завтракай. Потом, к полудню, так уж и быть, навестим смертных.
— Привет, Эари. Я тебе помешала? — виновато улыбнулась
— Нет-нет, — малышка обогнула насупленного фрейра и плавно опустилась на спинку кровати. — Я как раз закончила завтракать, когда ты меня позвала, так что, все в порядке. Не слушай Старшего, он иногда слишком уж меня опекает. Что у тебя произошло? Какие-то неприятности?
— Я… — замялась, не зная, как начать разговор при ее спутнике. На его присутствие я сегодня точно не рассчитывала. — Хотела поговорить.
— Ну, кто прав? — немедленно вмешался недоэльф. — Девчонке просто поболтать вздумалось.
Он презрительно фыркнул, но все-таки присоединился к нам. Выразительно взглянул на Шарика, который лежал у меня в ногах, и тот, мгновенно спрыгнув с кровати, удалился в угол. А фрейр бесцеремонно развалился на подушке Саллера, прислонился к изголовью, и потребовал:
— Начинай. Так и быть, потерплю твое нытье, раз уж я все равно здесь.
Повисла пауза.
Йор довольно ухмылялся, фрейя поглядывала с сочувствием, а я растерянно молчала. Я рассчитывала пообщаться с Эари наедине — рассказать о том, что так до сих пор и не получилось избавиться от заклятия, пожаловаться чисто по-женски, попросить совета. Понимаю, ей запрещено подсказывать, но мне достаточно завуалированного намека, маленькой недомолвки, верного слова… Теперь, в присутствии фрейра болтовня в стиле «между нами, девочками» невозможна. А ведь вредный недоэльф наверняка чувствовал, что запрет еще не снят, и специально пришел, чтобы не дать нам с Эари пооткровенничать.
Что ж… У меня и к нему есть вопросы.
Я выпрямилась, перевела взгляд на наслаждающегося ситуацией мелкого пакостника и вкрадчиво спросила:
— Йор, а правда, что вы с Танбором братья?
У меня над головой, охнув, затрепетала крылышками Эари, а вот сам фрейр даже не дрогнул. Застыл неподвижным надгробным изваянием — лицо его стало похоже на надменную каменную маску, — и ничего не ответил.
Ладно, попробуем еще раз.
— Я слышала песню… О вас… С братом.
На это раз он все же отреагировал — медленно повернул голову, оглядел меня, прищурился недобро.
— Кое у кого очень длинный язык. И слишком болтливый. Как бы укорачивать не пришлось.
От холодного, безэмоционального голоса по спине пробежал колкий ледяной озноб. Из глаз фрейра на меня глянула темная холодная бездна. Показалась — и тут же исчезла, словно невидимый полог опустился, но сердце внезапно сдавило безотчетным паническим страхом. Господи, кто же он такой?
— И все же, — судорожно сглотнув, продолжила я упорствовать. — Ты и Танбор бра…
— Это не твое дело, смертная…
Высокомерно. Небрежно… Предостерегающе.
Но я не вняла предупреждению, только ближе подвинулась к Эари. Почему-то вдруг родилась уверенность, что именно фрейя, в случае чего, сумеет за меня заступиться.
— Нет, мое! — Упрямо мотнула головой. — Танбор дал людям магию и создал хэленни. Ты хочешь забрать его дар. А теперь выясняется, что вы братья. Уверена, все это как-то связано.
— Его дар… — с непередаваемой интонацией перебил меня Йор, подчеркивая слово «его». — О да, разумеется, это его дар, как же иначе, — с издевкой повторил он и оскалился, демонстрируя острые, как клинки, зубы. — Глупые, доверчивые людишки… Ничтожные смертные…